— Ари? Как думаешь, что тебе подарят на день рождения?
— Не знаю. Они неделю шепчутся у меня за спиной. Это так раздражает!
— А ты сама, что хотела бы получить?
— Я бы хотела, чтобы мой любимый папочка отпустил меня. Ты же знаешь, как мне здесь надоело! Давно пора свалить и посмотреть мир! — повернулась лицом, и он застыл, наблюдая, как сверкают серые глаза, зажженные идеей.
Он слегка наклонился и оказался слишком близко. Ариша ощутила дыхание, сердце предательски застучало, ладони вспотели. Она ухмыльнулась и моргнула длинными ресницами, вмиг становясь невидимой.
— Ари! Это нечестно! Мы же договаривались! — она всегда исчезала, когда между ними пробегала искра. Со временем он умело научился подавлять свои чувства.
— Прости, мне пора! Увидимся позже! — прокричала, удаляясь, и ловко проскакивая между деревьями.
По дороге домой размышляла. «Почему всякий раз как он оказывается рядом, подгибаются колени? Это несправедливо». Реагировать так на друга семьи, на её лучшего друга, было как-то неправильно. Оставив лес далеко позади, оказалась на главной улице селения, где и наткнулась на дядю Барса.
— Ну, здравствуй, моя маленькая племянница! — заключил в медвежьи объятия.
— Ну, дядя! Ты мне все кости переломаешь!
— Почему ты идёшь из леса одна? Опять бродила с ним? Твой отец будет в бешенстве.
— Только если ты ему расскажешь, — мило улыбнулась. Это была фирменная улыбка, перед которой никто не мог устоять.
Барс немного ссутулился, потирая подбородок, а когда поднял на неё красные глаза, в них плясали озорные искорки.
— Хорошо. Просто будь аккуратней, ладно? — она довольная собой кивнула, и поспешила к дому.
На улице туда-сюда сновали люди и украшали здания шарами, и лентами. «Фу, розовые! Ненавижу этот цвет! Неужели так трудно запомнить?». Отец, как и каждый год, устраивает праздник для маленькой принцессы, но она уже выросла и хочет чего-то взрослого! Он никогда не признает и не смирится, что она повзрослела. Ариша любит его больше жизни, но в такие моменты отец просто невыносим. По мере приближения, раздражение нарастало. Возле парадного входа увидела Никиту, оставившего занятие по украшению арки цветами, и махавшего единственной рукой.
— Привет, принцесса! Скоро совсем старая станешь, а? Я тебя вот такой малюсенькой помню. Тебе было то час отроду, представляешь? А вон, какая вымахала! Серый только и разговору, что о тебе! Достал уже старика, — немного нахмурился.
— Привет, дядя Ник. Тебе не кажется, что всё вокруг слишком розовое для такой большой дамы, как я? — раздраженно фыркнула и скрестила на груди руки.
— Ой-ёй. Тебе значит, не нравится, да? Говорил я папке, что цвет устарел, но он и слушать не стал. Ты же его знаешь, — растерянно крутил цветок в руке.
Она заметно выдохнула и расслабилась. В конце то концов, какая разница, какой цвет. Главное, что они любят и стараются ради неё.
Войдя в парадную, минуя фигуру старейшин, завораживающую блеском, направилась прямиком к себе в комнату. «Как погуляла, милая?». Голос матери заставил вздрогнуть всем телом от неожиданности. Она терпеть не могла, когда та вот так вторглась в личное пространство, но подавила негативное чувство, отгородив сознание. Арише было прекрасно известно о привычке матери копаться в мозгах и врождённом любопытстве. «Хорошо мам». «Отец переживал. Не могла бы ты быть к нему немного снисходительнее, дорогая? Ты же знаешь, как он относится к прогулкам с Сергеем». «Мам давай не будем начинать этот разговор, хорошо?». Дверь отворилась, и в комнату вошла Мила, облачённая в платье цвета золота длиной до пят. На миниатюрных запястьях сверкали украшения, густые вьющиеся волосы собраны в хвост, обнажая изящную шею. «Она просто идеальна. А когда было иначе?», — подумала Ариша, глядя на мать, и сделала это слишком громко. Мила вопросительно вскинула бровь. Она подошла чуть ближе, и погладила по щеке. Ариша любила, когда мама так делает. Движение напоминало детство, и выражало необъятную любовь, которую ей дарила и продолжает дарить. А ещё жест был символом надежности и давал ощущение защиты. «Ты даже не представляешь, насколько прекрасна, моя дорогая. Ты взяла всё самое лучшее от меня и одарённого природой отца». Голос матери звучал в голове, успокаивал, ласкал, словно качая и напевая любимую песенку.