Итак, все без исключения Святые отвергают ислам, отрицательно относятся к этой религии и её «пророку». Нельзя не согласиться с Астерием Аргириу, когда он констатирует очевидный исторический факт: «В течение всего византийского периода истории и вплоть до сравнительно недавнего времени господствующее положение в христианском богословии занимала негативная позиция Иоанна Дамаскина»147. Исследователь, по крайней мере, не пытается искажать и извращать истину, как делают утверждающие, что Святые отцы являются предшественниками и примером для организаторов нынешних диалогов. Прискорбно лишь то, что далее господин Аргириу выражает своё несогласие с этим общим мнением Святых и восхваляет современных учёных, которые положительно оценивают ислам. Такой оценке мусульманства содействовали, по его мнению, отличавшие их «доблесть души и глубокая вера» — как будто этих добродетелей были лишены Святые отцы! Вот дословно, что он говорит: «Упомянутых мною учёных — так же, как и многих их коллег и учеников, — отличали доблесть души и глубокая вера. Две сии добродетели содействовали тому, что они признали ислам религией, прославляющей того же Бога, Которого славословим и мы — Бога Авраама, общего Отца всех верующих. Те же самые добродетели имели и все христиане — католики, протестанты и православные, — которые последние полвека, начиная с шестидесятых годов, прилагали усилия к развитию исламо-христианского диалога, к расширению контактов и углублению взаимопонимания между представителями этих двух открываемых заново религий»148. Как вам это нравится? Украшенные добродетелями и духовными дарованиями учёные последних пятидесяти лет идут иным путём, чем Святые отцы четырнадцати приблизительно столетий! Но добродетель, мудрость и божественные дарования Святых засвидетельствованы свыше и осязаемы, и мы следуем за ними. Что касается их оппонентов, то они могут ожидать — разумеется, напрасно — подтверждения от Бога наличия у них добродетелей и благодатных даров. Обратимся теперь к мнению подлинного Святого и истинного носителя благодати, «Православия светильника, Церкве утверждения и учителя, монахов доброты149, богословов поборника непреборимаго»150 архиепископа Солунского Григория Паламы.
д) Святитель Григорий Палама
Святитель Григорий никогда не помышлял об организации встречи и диалога с мусульманами и не стремился к нему. Но был вынужден беседовать с ними при весьма трагических обстоятельствах, которые не помешали ему смело возвещать истину, рискуя самой жизнью. Сравнил бы кто-нибудь условия, в которых пленённый агарянами Солунский архиепископ вёл диалог с разъярёнными исламистами, готовыми растерзать его на куски за любое оскорбление их пророка и их религии, с фиестой Ассизи — с роскошными, комфортабельными гостиницами и прочими учреждениями, где проживают и кормятся участники нынешних межрелигиозных встреч. Все эти блага и удобства, признание высокой научной ценности диалога, статус «почётных гостей» являются хорошими стимулами к тому, чтобы они выказывали «готовность к сотрудничеству», взаимную уступчивость, «объективность», «беспристрастность», но отнюдь не категоричность и бескомпромиссность. Участвуя в подобных совещаниях, посредственные учёные получают возможность заявить о себе и дополнить свою биографию новыми данными, а честолюбивые клирики и богословы продолжить карьерный рост и занять тёплые места в разного рода экуменических советах и комиссиях.
147
См.: 'Αστεριος 'Αργυριου. "Κορανιο και χριστιανικη πιστη. Σκεψεις πανω στον ισλαμοχριστιανικο διαλογο χτες και σημερα", εν ΚΑΘ ΟΔΟΝ, τευχος 3, Σεπτ. — Δεκ. 1992, σελ. 39. К аналогичному выводу приходит и автор более ранней фундаментальной работы на эту тему (см.: Ε.Δ. Σδρακα. "'Η κατα του Ισλαμ πολεμικη των Βυζαντινων Θεολογων", Θεσσαλονικη, 1961). Прим. авт.