в другом измерении, в своем измерении. – Закрой уши, тебе говорят! Все что ты слышишь и уже
возможно, видишь, это все обман! На тебя накинула свою паутину демоница, ты должен бороться
с ее магией! Слышишь, борись! Я знаю, ты сможешь, борись, ради всего святого, борись! – Арамиль
не оставлял попыток вернуть Каила к реальности.
Но Каил лишь слышал глухие отголоски слов Арамиля, и, похоже, не собирался обращать на них не
малейшего внимания. Милорд любовался девушкой, которая предстала лишь перед ним и пела лишь
для него. Он вглядывался в каждую ее частичку, он осмотрел ее с головы до пят.
- Вы прекрасны, моя госпожа. – Каил склонился на одно колено.
-Я знаю, любовь моя! – Девушка на первый взгляд могла показаться застенчивой персоной, но как вы
уже поняли, таковой она не являлась. Она прекрасно знала о своей неземной красоте и не стеснялась
это открыто признавать. - Знаешь, ты ведь не первый кто говорит мне об этом. – продолжила
свой монолог талантливая незнакомка.
- Подозреваю. – Каил смутно опустил глаза. - Не могли бы вы, госпожа, оказать мне честь спев для
меня? – Милорд все же решился приподнять свои вежды. Он снова лицезрел ее – богиню красоты. Он
снова мог видеть ее большие карие глаза, которые так удачно подчеркивали большие и черные как
смоль ресницы. Ее черные длинные волосы, которые ниспадали ниже ее ягодиц. Они были
настолько шелковисты и ровны, что ничуть не уступали красоте морской глади. В незнакомке было
великолепно все: начиная от ее сочных розовых уст, до нежно белых босых ступней.
- Нет! – Отрезала чарующая незнакомка, но, похоже, даже после такого резкого отказа,
Каил не стал восхищаться ей меньше прежнего. - Ты мне лучше скажи как тебе мой наряд? –
Девушка провела правой рукой по белоснежной ткани своего ситцевого платья.
-Он великолепен, я не перестаю восхищаться им, моя госпожа. – Каил кинул свой взор на воздушное
платье своей новой знакомой, которую он неустанно называл своей госпожой. И от, куда же у нее
такая власть над ним?
-А ты хотел бы увидеть меня без моего прекрасного наряда? – Незнакомка снова провела рукой по
ткани.
- Я могу лишь мечтать об этом, моя госпожа.
Да, о чем там мечтать все равно ее наряд ничего, по сути, и не скрывает, как по мне, что без него, что
с ним, все равно можно сказать в неглиже.
-Если ты будешь паинькой, твоя мечта станет реальной. – Незнакомка подошла как можно ближе
к своей ручной собачонке в лице Каила и нежным касанием руки приподняла его голову, тем самым
причиняя ему невыносимую боль, глаза Каила жгло от яркого сияния, исходящего от лица
незнакомки. Но желая угодить своей госпоже, он даже не попытался убрать свой взор от яркого
света, мало того он даже и слова не промолвил, единственное, что он себе позволил это прослезиться,
слезы хоть немного, но уменьшили страдания Каила.
Милорд вдруг стал мокрый, создавалось впечатление, что он стоит под проливным дождем, но с
неба не пролилось ни капли. Скорей всего это дело рук Арамиля, что же надо отдать ему должное,
после подобных водных процедур, Каил стал слышать голос своего спутника более четче, хоть и не
так как хотелось бы Арамилю. Правда говорят, что Бог редко наделяет одного человека чарующей
красотой и острым умом в равных частях, чем-то приходится жертвовать и, похоже, в случаи нашей
новой знакомой особым умом ее не наградили. Потому что она даже не заметила, что ее новый песик
промок до костей.
-Что я должен сделать, моя госпожа, чтобы заслужить вашу доброту и милость? – Зрачки Каила
бегали со стороны в сторону.
-Служить мне верой и правдой! Лишь тогда я вдохну жизнь во все твои фантазии. – Красавица
погладила лицо своего нового питомца.
Каил положил щеку на ее руку, делая что-то похожее на действие голодного кота, который пытается
добиться хоть какой-нибудь пищи.
-Хороший мальчик, хороший. – Не переставая поглаживать, приговаривала незнакомка.
Пока девушка была занята, лаская своего верного пса, покрайнемерие так думала она, рука
милорда уже нащупала рукоять меча. Один миг и госпожа сама превратилась в жалкого невольника,
который готов пойти на все, дабы сохранить свою никчемную жизнь. Теперь чарующая незнакомка
стояла на коленях перед Каилом умоляя пощадить ее.