В конце концов, встревоженный поведением хивинского хана генерал-губернатор Катенин велел задержать в Оренбурге торговые караваны из Хивы до получения известий о благополучном отъезде посольства. После этого русская миссия все же отправилась в Бухару.
Это надо было сделать хотя бы потому, что стало известно – афганский эмир Дост Мухаммад, примирившись с англичанами, требует от эмира Бухары передать ему город Карши. «Эмир таким требованием, – сообщал в Петербург Катенин, – поставлен в самое затруднительное положение, не знает, что ответить послам». Поэтому появление в именно в этот момент в Бухаре русского посольства могло повлиять на решение эмира Насруллы в наших интересах.
Не дав Игнатьеву прощальной аудиенции, Саид Мухаммад демонстративно уехал в загородный дворец. Таким образом, миссия в Хиву окончилась неудачей. При этом разгневанный хан все же отомстил Игнатьеву, натравив в дороге на миссию несколько разбойничьих туркменских шаек. Впрочем, польза от поездки в Хиву все равно была. За время пребывания в Хиве наши офицеры собрали всю необходимую информацию о состоянии местной армии, городских укреплений и финансах ханства.
Итак, в сентябре 1858 года отбиваясь от разбойников-туркменов, посольство Игнатьева двинулось по правому берегу Амударьи в Бухарское ханство.
В конце месяца миссия благополучно прибыла в Бухару. Эмир Насрулла, как мы уже знаем, в то время вел войну с Кокандским ханством и отсутствовал в столице, поэтому переговоры велись с его наместником. Требования Игнатьева сводились, как и в Хиве, к уменьшению таможенных пошлин и ограждению русских купцов от местного чиновничьего произвола, разрешению на нахождение в Бухаре торгового агента, предоставлению нашим купцам отдельного караван-сарая, а также разрешению свободного плавания судов России по Амударье и освобождению русских рабов.
– Увы, столь важные вопросы я не могу решать без своего повелителя, – развел руками наместник, выслушав Игнатьева. – Придется набраться терпения и подождать его возвращения.
– Так мы можем ждать до еропкиных заговений, покуда он навоюются! – мрачно констатировал штабс-капитан Салацкий.
– Как будто у нас есть какой-то другой выход, – покачал головой Игнатьев. – Не будем предаваться унынию, а займемся лучше сбором информации!
К счастью, вскоре война действительно завершилась, и в середине октября эмир Насрулла вернулся в Бухару.
Правителем Насрулла был жестоким. Шестнадцать лет назад, без долгих раздумий, он велел отрубить головы двум английским офицерам-разведчикам Конолли и Стоддарту. Возраст отнюдь не смягчил нрав эмира. Когда незадолго до визита Игнатьева недовольство Насруллы вызвал его начальник артиллерии, эмир лично разрубил его топором пополам.
Но наряду с патологической жестокостью Насрулла был дальновидным политиком. В тот момент ему был выгоден союз с Россией, дабы предупредить ее возможный союз с вражеским Кокандом. Доволен был Насрулла, узнав о неудачной миссии русских в недружественную ему Хиву. Поэтому Игнатьев был после возвращения эмира принят незамедлительно. Во время встречи Насрулла был подчеркнуто предупредителен и тут же подписал письменное согласие на все предложения российского посла. Что касается свободного плавания по Амударье российских судов, то в случае противодействия хивинцев (река протекала по обоим ханствам) Насрулла согласился действовать вместе с русскими. Тогда же было учреждено и наше торговое агентство. В довершение всего Насрулла освободил и русских рабов. Это был несомненный успех, о котором англичане не смели и мечтать. Воспользовавшись благоприятной обстановкой, Игнатьев лихо отклонил просьбы бухарских купцов о предоставлении торговых льгот в России и умолчал об уступках ханству, которые были предусмотрены данной ему инструкцией.
Впрочем, от проницательного Игнатьева не ускользнуло желание Насруллы поддерживать определенные торгово-политические отношения с Англией. Поэтому в беседах с сановниками и чиновниками наш посол настойчиво убеждал их не верить коварным англичанам, которые обязательно обманут.
– Я лишь напомню о последствиях английской политики для Индии, где десятки миллионов жителей превращены в бесправных рабов, о бесчинствах англичан в Афганистане, о поставках оружия Коканду, о войнах с Персией и Китаем. Все это противоречит словесным заявлениям Лондона о его миролюбии в Азии.
Слушая русского посла, сановники с чиновниками лишь печально кивали чалмами и закатывали к небу глаза, давая понять, что тоже не любят вероломных англичан.