Незадолго до этого Семён снимал комнату у Митькиных соседей, и когда тот оказался на улице, в беде знакомого паренька не оставил, тем более тот был почти его ровесник. Как известно, люди воспринимают чужую беду острее, если сами переживают что-то подобное. И потому Митька почти всегда ночевал у него, основательно делясь своими немудреными заработками и частенько сопровождая маленькую сестренку своего друга при посещении ею многочисленных поликлиник и больниц.
Помог он ему и в налете на дом банкира.
Семён был программистом и техником от бога, запчастей от дворовых роботов у него было навалом, а потому закольцевать сигнализацию какого-то новоявленного нувориша, запретив ей выдавать сигналы в сторону полицейского участка, было для него плевым делом. А уж имитировать срыв работы подстанции и выжечь камеры по пути на место – тем более.
Почему он выбрал именно этот дом, Митька знал абсолютно точно и потому сам вызвался участвовать в налете.
В офисе этого ублюдка его друга не просто вежливо выставили за дверь, дав понять, что на кредит ему не стоит рассчитывать, но в прямом смысле вышвырнули на улицу, заявив, что голодранцам тут не место. А потом еще и занесли в федеральный черный список, после чего тот окончательно потерял шансы получить хоть какие-то деньги на лечение. Хорошо, что не поломали ничего, хотя рука у Семёна болела еще долго. Именно поэтому лично для него налет выглядел не грабежом, а благородным мщением. И даже богоугодным делом, поскольку с Митькиной точки зрения речь шла не только о подонке, которого следовало наказать, но и о каре господней.
Разница в уровне жизни между верхами и низами в Федерации достигла такого уровня, что понятие справедливости в определенных слоях общества трансформировалось. Слишком многим были недоступны обычные услуги доктора, да и о хлебе насущном им приходилось задумываться каждый божий день, в то время как некоторые индивидуумы купались в роскоши, а иногда даже в шампанском, заливая его в бассейны своих вычурных домов в закрытых кварталах города.
Что обычным людям оставалось? Некоторые смирялись со своей участью, другие пытались воспользоваться бессмертной фразой Симонова: «Сколько раз увидишь его, столько раз его и убей». Богачи для них были ничуть не лучше нацистов, память о которых еще жила в тех местах.
Надо признать, что подобные «убийственные» настроения витали в молодежной городской среде повсеместно, а именно там и жили напарники. Так чему было удивляться? Олигархические и мафиозные системы всегда приводили к расслоению общества и его радикализации. Слои отделялись друг от друга этажами, заборами и полицейскими кордонами, после чего просто переставали понимать друг друга.
В закрытые кварталы олигархов попасть было очень непросто, но этот конкретный тип до такого уровня еще не дорос и потому вкушал прелести жизни в обычном районе для богатеев, снабженном всего лишь усиленным пропускным режимом, маниакальной видеофиксацией и поголовной сигнализацией по периметрам участков. И потому попал под раздачу.
В итоге этих самых «прелестей» Семён с Митькой взяли достаточно, но закончилось все ожидаемо печально.
Ювелирные украшения, банковские чипы и разные новомодные гаджеты Семён пристроил удачно и на вырученные деньги успел поместить сестренку в какую-то известную клинику на полное довольствие. Вот только спустя несколько месяцев принявший краденое барахло барыга сдал своего клиента со всеми потрохами, и парню припаяли десятилетний срок, выслав его на поселение в тайгу. В момент «раздачи» ему как раз исполнилось шестнадцать.
Там он тоже следил за роботами. Те то ли валили деревья в каком-то буреломе, то ли прокладывали очередной газопровод в соседнюю страну, но работа по слухам была тяжкой, судьба к Семёну повернулась не самой приятной частью своего тела. Помимо этого частные детективы, нанятые вернуть хоть что-то из украденных ценностей, проследили его денежные потоки, и контракт с лечебной клиникой оказался под угрозой расторжения.
Однако маленькой Маше к тому времени было уже все равно.
Когда Семёна отправили в СИЗО, она тихо и незаметно скончалась, напоследок вспомнив Митьку, своего доброго и веселого соседа, водившего ее по врачам и дарящего дешевые, но забавные плюшевые игрушки. По крайней мере, так передавали ему медсестры. Не дозвонившись до ее брата, они связались с ним и сообщили печальные известия: борьба с очередной супербактерией, не поддающейся никакому лечению, и в этот раз закончилась неудачей.