Марк Робертович улыбнулся, прищурился, обвел взглядом пустые ростры комиций, украшенные носами вражеских кораблей. Мудро, весьма мудро. На месте членов комиций Крассовский уж точно не появился бы на форуме. Да и вряд ли консулы успели созвать центуриатные комиции, теперь же делать это было поздно… Впрочем, кто их знает, может быть, Сура и Орест успели собрать комиции на Марсовом поле, чтобы обвинить Марка Красса в государственной измене! В таком случае куриатная комиция, вручившая прежнему Крассу чрезвычайный империй, имела бы все основания его забрать!
Через ростры комиций виднелось здание курии, носившее имя Счастливого диктатора Суллы. Курии имели два зала для проведения сенатских заседаний и рассмотрения судебных дел. К залу секретариата примыкало здание портика. Марк Робертович скользнул взглядом по изображению на стене курии со стороны зала суда. Надпись под картиной рассказывала о триумфе римского консула 263 г. до н. э. Марка Валерия Мессала над карфагенянами и королем Сирокуз Гиероном Вторым. Крассовский переглянулся с Фростом, спешился и, поправив меч, двинулся к куриям. Внутри его уже ждали.
– Красс!
– Что возомнил из себя этот богач?
– Безумец!
– Изменник!
Крики сотрясали своды курий и были слышны задолго до того, как Марк Робертович с ликторами вошли в большой зал сената. Возбужденные сенаторы не сразу завидели гостей. Они поочередно вскакивали со своих мест, перекрикивали друг друга, слышалась отборная брань, проклятия. Облаченные в белые тоги в большинстве своем седовласые толстосумы были перепуганы и совсем не знали, что им делать дальше. Они попали впросак еще тогда, когда молва донесла до здания курий вести об участи консулов Суры и Ореста, чьи трупы лежали у Капенских ворот. Крассовский остановился у входа в большой зал курий, скрестил руки на груди и наслаждался картиной беспомощности сената. Здесь было на что посмотреть!
Только когда испуганные сенаторы увидели незваных гостей, несколько сотен голосов замолкло разом, в большом зале курий Суллы повисла гробовая тишина. Сотни лучших мужей всего Рима, вершивших в Республике высшую государственную власть, с одной стороны и Марк Робертович Крассовский, шагнувший прямо в центр зала, с другой. Специально для этой встречи олигарх надел на себя начищенный до блеска мускульный доспех, новый пурпурный плащ, шлем с гребнем из конского волоса. Рука Крассовского лежала на рукояти гладиуса. Он медленно осмотрел большой зал, скользнул глазами по изумленным, вытянутым лицам сенаторов. С трибун на него смотрели напыщенные гордостью, но бледные физиономии римлян. Олигарх впервые видел их лица и понятия не имел, кто из сенаторов являлся первым среди равных, принцепсом, но хорошо знал его имя – Луций Валерий Флакк. Марк Робертович, все последние дни живущий моментом их встречи, прекрасно знал, что по запросу консулов принцепс первым выскажет свое мнение. Одна незадача, консулов в живых больше не было…
– Марк Лициний Красс прибыл в Рим, как вы этого и просили! – сказал олигарх.
Недолго думая, Крассовский выпотрошил к своим ногам мешок, который держал в руках. На пол упали отрезанные головы, которые принадлежали консулам Оресту и Суре. По рядам большого зала прокатилась волна возмущения. Олигарх услышал смешки ликторов из-за своей спины. Взгляды сенаторов устремились на совсем немощного старика, лысого, дряблого и исхудавшего.
– Луций Валерий Флакк!
– Слово принцепсу!
Послышались голоса сенаторов рангом ниже. Флакк медленно поднялся со своего места. Несмотря на внешнюю слабость, взгляд Луция Флакка все еще был полон жизни и сил. Прежде чем начать разговор, старик буквально испепелил олигарха взглядом, в котором легко читалась едва сдерживаемая ярость. Марк Робертович подумал, что будь этот Флакк немногим моложе своих лет, и он непременно бы спустился со своего места, чтобы вступить с олигархом в схватку.