На стене, над городскими воротами появился молодой крепко сложенный, русич. В руках он держал свернутый в воронку лист меди.
– Я командир отряда специального назначения войска Черниговского, Андрей Гордеев, – сказал воин, приложив к губам рупор, – предлагаю монгольским воинам сдаться! В противном случаи вы все будете уничтожены.
Он поднял руку, и все лучники натянули тетивы своих луков, взяв на прицел, выживших вражеских всадников.
Один из нукеров вскинул лук, и тут же рухнул, пронзенный сразу несколькими стрелами. Мутным взглядом, Мунхдалай взглянул на упавшего воина. Бросив саблю, он сполз с коня и сев на землю сложил руки за головой. Со всех сторон раздался лязг бросаемого оружия. Один за другим нукеры соскакивали с коней, сдавая оружие.
К монгольскому военачальнику, в сопровождении охраны подошел русич, который вел переговоры.
– Ты командовал степняками? – спросил он.
Мунхдалай, посмотрел на подошедшего с низу вверх.
– Я, – согласно кивнул темник, опустив глаза.
– И с кем же мне выпала честь сражаться? – опять задал вопрос Андрей.
Монгольский военачальник не спеша поднялся, взглянув в молодое лицо русича.
– Мунхдалай, – представился он, – темник улуса хана Мэнгэ. Хочу выразить глубокое уважение молодому военачальнику урусов. Ни кому еще не удавалось заманить меня в засаду. Твоя военная хитрость достойна уважения.
– Оставив похвалы, – грозно сказал младший Гордеев, – мы вас на нашу землю не звали! Какая цель стояла перед твоим войском?!
– Мы должны были взять Ольгов и разорить все земли вокруг него. Но скажи мне, не ходят ли и ваши князья на своих недругов? Не хотят ли они забрать чужие земли и чужие богатства. У кого сила, тот и будет властвовать. А сейчас сила у Бату хана. И скоро вы все будете ему прислуживать и пресмыкаться как собаки.
– Как видишь, – спокойно ответил Андрей, – сила сейчас на нашей стороне. И пресмыкаться перед шакалом, Русский народ никогда не будет…
Он кивнул, и двое спецназовцев, скрутили Мунхдалаю руки и связав их за спиной, увели темника.
– Тумур, – позвал Андрей командира Меркитов. Подождав, когда он подойдет, продолжил, – пошли десяток воинов в ставку Батыя, как будто от темника Мунхдалая. Пусть сообщат ему, что его войско взяло Ольгов, и движется дальше, не встречая сопротивления. Да пусть не задерживаются там, скажут, и сразу назад.
Тумур кивнул и отправился давать необходимые распоряжения.
Глава 18 Пронск
Пронск- один из древнейших городов, стоял особливо на крутом левом берегу реки Прони в шестидесяти километрах от г. Рязани. Город сам являлся столицей вассального от рязанского князя, Пронского княжества. Во второй половине двенадцатого века Пронск значительно увеличил свою площадь и по укрепленности был второй крепостью после Рязани. Город окружали валы и высокие деревянные стены с башнями и бойницами. Для обеспечения быстрого передвижения ополчения после военной тревоги, улицы имели радикальную планировку.
В Пронске имелись крупные дворы-усадьбы, деревянные и каменные церкви. Здесь проживало много кожевников, мастеров литья из меди, ювелиры и производители керамики. Они объединялись в артели, что давало возможность производить больше товаров.
Город даже сохранил своего князя, имеющего свою дружину. Откликнувшись на призыв Юрия Ингвардиевича, Всеволод Прониский, оставив город на своего сына Михаила, ушел с большей частью своей дружины и ополчением на помощь князю Рязанскому. После битвы на реке Воронеже, с остатками своей дружины, сильно покалеченный Всеволод, остался в столице.
Получив известие о поражении Русской рати, Михаил Всеволодович, начал готовиться к обороне. В его распоряжении оставалось малое число ратников, потому он стал вооружать горожан и беженцев, которые во множестве стекались из окрестных сел под защиту крепостных стен, увеличивая число его защитников. Уставший Михаил проходил по стенам, лично проверяя готовность к обороне. Каждому району города был выделен участок, где нужно было держать оборону. Свои места на стенах имели плотники, каменщики, кузнецы и другой трудовой люд. Тут же были и бояре, со своими холопами. На мгновение он задержался, вглядываясь вдаль. На юго-востоке в небо взмывали тучи пепла. Это горела Пронская земля. Услышав раскаты набата, старосты повели селян в город, сжигая все за собой, чтобы ни что не досталось врагу. Беженцы торопились, настегивая рабочих лошадок, запряженных в сани. Тяжести с собой не брали. Вещи дело наживное, а вот жизнь никто не вернет. До самого вечера подходили к городу обозы. Когда последние беженцы вошли в город, тяжелые ворота закрылись.