Габриель кивал. Затем он поднял голову и взглянул на Мартина.
– Мы пришли слишком поздно.
– Что здесь произошло? – спросил Мартин. – Что он увидел внутри?
– Тела людей, – тихо произнес Габриель. – Отец с матерью и пятеро детишек. Все, кто жил на хуторе… пока не пришли хвитры.
Мартин задержал дыхание. Теперь они должны напасть на Врага в его временном логове, и он будет тем, кто возглавит атаку.
Шепотом он принялся раздавать приказы своим солдатам:
– Вы – обходите сзади, вы – спереди… А вы трое отправитесь со мной к сараю.
В сарае нашлось сухое сено. Солдаты неслышно рассредоточились вокруг дома, пока Мартин не запалил все факелы. Он раздал их воинам, и сам присел на корточки перед бревенчатой стеной.
Хутор по-прежнему безмолвствовал. Мартин поднял руку. И опустил.
Факелы дружно ткнулись в сено, и во мраке ночи взметнулось яркое пламя.
Мартин с солдатами отступили назад и смотрели, как огонь гложет бревна верхнего этажа.
– Враг сейчас сытый, – прошептал Мартин. – Хвитры хорошо поели и теперь спят… Но мы их разбудим.
Пламя расходилось все сильнее. Огонь бушевал уже под самой крышей.
Мартин огляделся. Габриеля нигде не было видно. Опять он куда-то улизнул. Ну ничего, зато его отряд рядом, держит наготове мечи и луки.
Мартин готов был дать сигнал к началу атаки, когда почуял за спиной какое-то движение.
Еловая лапа мелко дрожала. Рядом раскачивалось еще несколько ветвей. Без всякого ветра. Тут что-то неладное. Мартин засомневался, но в конце концов поднял свой меч.
– Вперед! – закричал он.
Почти одновременно с ним глухую тишину ночи разорвали еще несколько криков. Дверь и окна дома хлопнули, из пламени вылетели странные существа. Черные тени бросились на солдат.
– Огонь! – выкрикнул Мартин.
Девять стрел взметнулись в воздух и одновременно поразили легкую цель. Существа взвыли и повалились навзничь.
Все стихло, и в наступившей тишине ушей Мартина коснулся чей-то шепот. Он шел от елей позади солдат.
Мартин повернулся и взмахнул мечом.
– Они прячутся на деревьях! Сзади!
Сотни еловых лап вздрогнули одновременно. В свете пламени блеснули острые зубы.
Враг атаковал со всех сторон.
– Назад! – завопил Мартин, плотнее запахиваясь в свой плащ. – Бежим!
Последнее, что он слышал, прежде чем тьма объяла его, было ржание коней и пение тетивы лука в руках Торкиля, который одну задругой посылал в ночь свои стрелы.
Жизнь после черной смерти
Пробуждение
Ристин Ширококрылая проснулась голодной на своей каменной постели.
Пища?
Мне нужна пища…
Вокруг черным-черно, но Ристин чувствует под собой подстилку из мха. Когда она ложилась спать, подстилка была свежей и толстой. Теперь же она сухая и плоская.
Она лежит на своей постели в Верхнем Покое, на самой вершине замка хвитр, что на горе Салаяк.
Ристин не знает, сколько месяцев она спала.
Ее тело затекло и замерзло. Кожаные одежды высохли и затвердели. Малейшее движение крыльями отдается болью. И голод. Неуемный голод плоти, истосковавшейся по свежей сочной пище.
Ристин поднимает голову и сипит в темноту:
– Есть здесь кто-нибудь? Кто-нибудь проснулся?
Хриплая трель ее голоса отдается эхом в Верхнем Покое и замирает.
Тишина.
Ристин была сытой, когда заваливалась в спячку. Голод подкрался к ней незаметно, во сне, через толстый зимний снеговой покров. И стал лишь еще сильнее.
Какое сейчас время года? Все еще темная зима? Или светозарная весна? Ристин не знает. Но ее черные волосы на голове стали гуще. И когти на руках удлинились в два раза.
Она садится. Медленно, чтобы не повредить отощавшие конечности. И не поранить крылья на спине.
Окошки в круглых стенах башни закрыты тяжелыми каменными ставнями. Но Ристин видит белый свет, пробивающийся через щели. Богиня Солнце пробудилась и парит высоко в небе. Значит, теперь уже весна. Она всегда внезапно, безо всякого предупреждения наступает для обитателей Салаяка.
Хвитры спокойно спят зимой в своем замке на горе. Долина внизу занесена снегом, крепостная стена вокруг замка покрыта льдом, и опасность схода лавины удерживает людей на расстоянии от Салаяка.
Весной раньше всех остальных хвитр пробуждается сотня воинов и отправляется на юг. Им поручено набрать первой еды для всего замка. С их возвращением пробуждается королевская семья, и пир длится до самого прихода Богини Солнце.
Отправилась ли Сотня уже в дорогу? Или уже вернулась? Ристин двигает своими заостренными ушками и прислушивается. К счастью, ее слух остался таким же чутким, как и до сна.