— Чейз — Хромову, — я вызвал командира «Гринвуда».
— На связи, сэр.
— Мистер Чейз, небольшая поправка задачи. Проложите курс через квадрат FK8 и прикройте зенитным огнем наших ребят.
— Есть сэр, — ровно ответил Чейз и добавил все тем же спокойным тоном, — но вы же понимаете, сэр, что мы не успеем. Когда подойдем, все будет уже кончено…
— Да, Джонатан, понимаю, конечно. Тем не менее, приказ в силе. Выполняйте. «Тайхо» до сих пор оттормаживается. Похоже, там еще не поняли, куда вы двинулись, и надеются принять свои спейсеры после боя. Вот заодно и проредите остатки, прежде чем атаковать «Тайхо».
— Обязательно проредим, в этом уж не сомневайтесь, сэр, — усмехнулся Чейз и отключил связь.
Мне же почему-то вспомнилось, как я отчитывал на брифинге четверку пилотов. Рассказывал им про дисциплину, долг и ответственность. Что не допущу бардака в своем подразделении и уж тем более на своем корабле. Харпер старательно кивал, соглашаясь, Стражински хмуро смотрела исподлобья, будто целясь в ей одной видимый прицел, а самый старший серди них по возрасту пухленький Ланцетти украдкой кидал в рот орешки, когда считал, что я не вижу. После брифинга Виктор подошел ко мне и очень сбивчиво пытался объяснить, что ребята в норме, просто всех выбил из колеи тот бой, когда из всех уцелевших пилотов авиакрыла «Неутомимого» пришлось выбрать, кого примут на «Несокрушимом», а кто останется… В итоге их как молодых и подающих надежды спасли, а ветераны прикрывали отход и все погибли. Но больше всего меня поразило объяснение, почему Стражники злится на меня. Оказывается, из-за удачного арьергардного боя «Дартера» она смогла спастись на «Несокрушимом», а не приняла последний бой со своими друзьями по эскадрилье. Ох, кого-то мне это очень напомнило…
— Сэр, контакт с противником через две минуты. Разрешите ракетную атаку, — запрос Вилсон вернул меня к реальности. Отругав себя то, что отвлекся в ответственный момент, я передал по общему каналу связи:
— Ракетную атаку разрешаю. Нужно перегрузить ПКО обоих эсминцев целями. Торпедный залп в направлении фрегата. Задержка детонации… — я сверился с тактическим дисплеем, где были текущие траектории всех кораблей —…сто восемьдесят секунд. Дальше огонь по готовности на свое усмотрение. Приоритетная цель — эсминец «Миюки». Как проскочим «Несокрушимого», начинаем циркуляцию вертикально по оси движения фрегата с отстрелом защитных средств. Нужны по два облака здесь и вот здесь, — я отметил на экране точки, где эсминцы будут наиболее уязвимы во время разворота. — Потом атака кормовыми торпедными аппаратами вот сюда. Это оптимальное место для ведения огня для фрегата, будем надеяться, он туда и направится. Ракетами и орудиями по фрегату не стрелять.
— Но, сэр, — подала голос Вилсон, — фрегат легко уклонится от торпед или собьет их средствами ПКО. Смысл тратить боезапас?
— Ну вот пускай уклоняется. Наша задача отогнать его от авианосца. Еще вопросы?
Больше вопросов не было. Оба эсминца готовились вступить в бой. А я неожиданно для себя обнаружил, что теперь все зависит от командиров кораблей, и мне осталось наблюдать за реализацией плана и стараться не мешать им делать свою работу. Чувство новое и, надо сказать, не самое приятное. Чтобы не чувствовать себя совсем уж бесполезным, я вывел на вспомогательный экран данные по противникам.
Эсминцы «Миюки» и «Амагири». Довольно уже старенькие корабли планетарной обороны. Но зато с увеличенной батареей ПКО в ущерб ракетно-торпедному вооружению. Что безусловный плюс для их специализации, хотя в прямом бою они, конечно, строевым эсминцам уступают и по весу залпа, и по огневым возможностям. Плюс, судя по реестру, службу оба несли исключительно на охране системы и были приписаны не к Императорскому Флоту, а к планетарной обороне, то есть, вряд ли там элита на борту. Скорее всего «пиджаки», или отбывающие номер для галочки в личном деле и хорошего места на гражданке, или списанные с боевых кораблей «послужильцы».