— Но, сэр, четыре боевых спейсера займут оба ангара, и у нас не будет свободного места, даже чтобы принять шаттл с другого корабля или грузовик с припасами. И еще сэр, — не унималась Агата, — а как предполагается осуществлять посадку в бою? У нас же нет посадочной перед ангарами, как у авианосцев…. Или будем принимать истребители, как шаттлы, с полной остановкой?
Вопрос был хороший. Именно его и задал Прайду на совещании Андрэ Дюрант. Для запуска спейсеров москитного флота никакое специальное оборудование не требовалось, ангары эсминцев спокойно вмещали по два шаттла, которые заметно крупнее любого истребителя, так что, места внутри вполне хватит. Проблема с возвращением на корабль. В теории все просто: уравнять скорости, аккуратно влететь в ангар и готово. Но на практике при таком маневре даже на скорости в половину астроузла малейшая ошибка пилота может привести с столкновению с кораблем-носителем. Так что, на авианесущих кораблях перед ангарами устанавливают специальную площадку, на которую осуществляется посадка, и уже потом магнитными захватами спейсер заводят в ангар.
Такая конструкция позволяет авианосцам принимать, в том числе, и поврежденные машины без риска задеть ангар или обшивку. Кстати, именно эти площадки и позволили «Несокрушимому» принять больше полусотни машин с погибших авианосцев Пятого флота, те, что не поместились в ангары, так и оставили на посадочных палубах снаружи.
Но вот на эсминцах таких площадок нет, и в полевых условиях их установить никак не выйдет. На совещании мы все долго ломали голову над решением этой проблемы, но так ничего и не придумали. Остановились на том, что каждый командир корабля будет самостоятельно принимать решение о технике посадки с учетом квалификации пилотов и состояния корабля.
Так что, старпому мне было ответить нечего, и я ограничился невнятными «что-нибудь придумаем», что, впрочем, Агату вполне удовлетворило, и она переключилась на более важную для нее тему, а именно — состояние корабля.
Из доклада следовало, что «Арчер» был в отличной форме несмотря на то, что в последнем бою получил несколько попаданий. Кстати, остальным кораблям моего нового дивизиона досталось чуть больше. Тот же «Гринвуд», например, потерял одну из башен в бою с альтаирскими штурмовиками, а командиры эсминцев «Виттер» и «Фостер» оценивали боеготовность своих кораблей не более, чем на восемьдесят процентов. Поэтому слова Агаты Вилсон о том, что, кроме отсутствия шаттлов и абордажного бота, проблем у «Арчера» никаких нет, для меня были просто музыкой. С экипажем также проблем не предвиделось. По словам Агаты, люди в основном опытные, сомнений в чьей-либо квалификации у нее не возникло. Кстати, именно Агата Вилсон настояла, чтобы из старого экипажа «Дартера» на новый корабль перешли со мной только она сама и сержант Иванов. Тут, правда, меня долго уговаривать не пришлось — безусловно, мне было бы легче работать с Хейзом, Джонсононом и другими, даже с Бьерном у нас отношения, вроде как, наладились, но вот для команды «Арчера» ротация своих офицеров на пришлых специалистов могла стать серьезным ударом и подорвать моральный дух экипажа. Так что, всех своих людей я оставил на «Бостоне» с прицелом на то, что Прайд выполнит данное мне обещание и вытащит «Дартер» для дальнейшего ремонта.
Адмирала, помнится, очень позабавило, что я поставил условия собственного назначения, но, тем не менее, он согласился.
Неожиданно раздался гулкий удар по корпусу. На секунду освещение моргнуло синим, но в боевой или аварийный режим не переключилось. Еще через секунду ровный голос искина сообщил, что ситуация штатная, и экипажу следует продолжать работу в обычном режиме.
— Мисс Вилсон, разберитесь, что это было! Кто на мостике?! — рявкнул я. Наверное, излишне резко, но этот удар по корпусу вызвал целую лавину неприятных воспоминаний.
— Штайнмаер, сэр, — ответила Вилсон, которая, судя по прижатому к уху пальцу и периодическим кивкам головой, уже принимала доклад.
Закончив, она тут же доложила:
— Инцидент в ангаре «А», сэр. При посадке истребитель «Фурия», бортовой номер — 719, задел шлюзовые ворота. Повреждений корабля и пострадавших членов экипажа не имеется.
Я невольно закатил глаза. Похоже, все будет сложнее, чем я думал. Если уж в неподвижный эсминец в совершенно спокойной обстановке не могут посадить истребитель, то чего ждать в бою…
— А пилот?
— Что «пилот», сэр? — недоуменно переспросила старпом. — А-а, в смысле, этот пилот… Не могу знать. Вроде, жив. В рапорте о его здоровье не сообщалось. Три других спейсера сели без происшествий, пилоты как раз направляются к вам, сэр. Мне уйти?