Через тридцать секунд появилась связь, пока без изображения, только голосовая. Я тут же вызвал «Несокрушимый».
— Дюрант — Хромову. Дюрант — Хромову.
Ответ пришел почти без задержки. Значит, авианосец рядом.
— На связи, — резко и как-то даже зло сказал Дюрант. — С прибытием, старкап. Все плохо. Тут авианосец и тяжелый фрегат. Веду бой. Как будешь готов, присоединяйся. Конец связи.
Так. Похоже, наш план не выдержал столкновения с реальностью. Как говорят на родине, попали, как куры в ощип. Авианосец и фрегат… Откуда? Почему? Но главное, что с этим всем делать? Для начала нужно хоть что-то увидеть, нужны глаза. Я колебался всего несколько секунд. Да, это прямое нарушение плана, но кому он сейчас уже нужен, тот план? Я вызвал Виктора Харпера.
— Да, сэр, — голос пилота был бодрым и веселым. — Какие будут указания?
— Лейтенант, у нас тут небольшое ЧП, вы мне нужны снаружи. Как стартуете, подключайте сканеры своего истребителя на мой личный планшет, — по затянувшейся паузе я понял, что Харпер не до конца осознал мою идею, но объяснять времени не было. — Выполняйте лейтенант. Немедленно. Остальному звену занять места в спейсерах, быть готовыми к вылету по команде.
— Есть, сэр, — тут уже сработала привычка, и хоть картинки и не было, но я легко представил, как он кинулся в ангар. Через четыре минуты истребитель лейтенанта Харпера покинул Арчер и включил все имевшиеся на борту сканеры. За это время я кое-как подключил свой планшет к одному из мониторов и принял запрос на подключение от стартовавшей «Фурии». Теперь все, что видел пилот, видел и я. Естественно, это был незащищенный канал и полнейшее безобразие с точки зрения Устава, но другого выхода я не видел. Еще пятнадцать минут без актуальных данных были непозволительной роскошью.
Сканеры на истребителе стоят хорошие, хотя, конечно, с корабельными не идут ни в какое сравнение. Но чтобы понять обстановку в точке перехода, вполне хватило и их. Обстановка была, как говорил Прайд, «полной катастрофой».
«Несокрушимый» и два корвета сопровождения дрейфовали в восемнадцати тысячах километров от нас. По плану так и задумывалось, хотя разброс мог быть и больше. Где-то в тридцати тысячах километров от «Несокрушимого» сканеры засекли альтаирский авианосец, опознать его сканеры истребителя не смогли, а с противоположной стороны на самом пределе дальности сканеров атакующим курсом шел фрегат.
Интересно было то, что авианосец удалялся от «Несокрушимого» в сторону звезды, хотя и отчаянно оттормаживался. Вероятно, прибытие «Несокрушимого» застало его на пути от точки перехода, а вот фрегат как раз шел к ней. К сожалению, это было не все. Два эсминца кружили уже в непосредственной близости от «Несокрушимого», заливая его огнем из всех орудий. Странно, почему авианосец еще не получил торпедный залп? Ведь его ПКО пока не функционирует. Ответ на этот вопрос я получил уже через пару секунд, когда Харпер настроил сканеры на большую чувствительность, и стали видны истребители «Несокрушимого», стеной ставшие между ним и эсминцами. Они и выполняли роль ПКО сбивая все, что летело в сторону материнского корабля. Молодцы, что тут скажешь. Похоже, только их усилиями авианосец все еще держится. Но, к сожалению, кроме наших истребителей на сканере стали видны и вражеские. Три волны летели от альтаирского авианосца к «Несокрушимому». Ровным строем, как по учебнику. Сначала истребители, затем штурмовики, следом торпедоносцы — по три дюжины в каждой волне. Как много-то… Я не удержался и громко выдохнул. Да уж, Дюрант, удача тебе пригодится. И это еще фрегат не подошёл. Тогда начнется форменная бойня.
— Сэр, разрешите перехват, — неожиданно сказал Харпер.
Я сперва даже не понял, о чем он.
— Перехват чего, лейтенант? Там сотня спейсеров. Вас разорвут на части. Я вот подумываю об ударе по авианосцу. Справитесь?
— Справимся конечно, сэр, — очень спокойно и даже нарочито медленно ответил Харпер. Он явно хотел донести свою мысль и старался придать словам вес. — Но это не изменит ситуацию. Даже если мы взорвем авианосец, его спейсеры никуда не денутся, и «Несокрушимому» придется туго, а если мы перехватим, например, торпедоносцы и ударим с тыла, то часть истребителей, а может, и все, вынуждены будут развернуться и прикрыть их. В первой волне останутся штурмовики, их сможет отразить, ну или проредить, истребительное прикрытие «Несокрушимого», да и ПКО неподавленное будет эффективнее, когда включится. А там, глядишь, пока доберутся торпедоносцы, уже все не так плохо будет.
В разговоре наступила пауза. Я понимал, что это билет в один конец, и Харпер это понимал. Естественно, его план был лучше, чем атака авианосца, но вот так просто отправить его и еще пятнадцать молодых пилотов на смерть… А есть ли выбор? Есть конечно. Как говорилось в одной древней книжке, из любой безвыходной ситуации есть как минимум два выхода. Так и сейчас — мы ведь можем уйти. План провален, бой проигран. Можно сохранить людей и корабли и уходить прыжком в какую-нибудь систему из Внешних секторов. Эх, велик соблазн, конечно, спросить у всех пилотов и капитанов, что они думают, но нет. Это будет всего лишь попыткой снять с себя ответственность. Надо принимать решение. Мне. И никому больше. Времени в обрез..