Короче говоря, пока длилась наша практика, мы были грозой всей этой публики, которую, сам не заметив, я тоже стал называть "безмозглой". На территории отделения воцарился небывалый покой. Владелец одного из заведений поведал мне, что достаточно было пригрозить не в меру ярым посетителям вызовом нашей пары, как страсти тут же испарялись.
Во время лунной практики мы, как тогда казалось, окончательно определились в отношениях. Конечно, и на Земле мы встречались после занятий. Когда я впервые предложил ей остаться на ночь в моем маленьком коттедже в академическом городке, она сразу без притворных колебаний согласилась, но рано утром, пока я спал, не простившись, ушла. Ночь провели великолепно, оба стонали от восторга, и вдруг вот так... Я терялся в догадках, не мог понять, в чем дело. Как назло, у нас были раздельные занятия, и мы несколько дней не виделись. А когда встретились вновь, Рика сама подошла ко мне и, ничего не объясняя, улыбнулась, сказала, что очень соскучилась, и пригласила к себе.
Сложные учебные циклы следовали один за другим, наши встречи случались редко, а уж ночи воспринимались как дар небес. Мы просто бросались друг другу в объятия, до изнеможения наслаждались восторгом обладания, а потом почти без слов лежали, тесно прижавшись друг к другу. О чем мы думали тогда, в эти редкие часы единения? Да ни о чем. Просто предавались страсти первой любви. А лунная практика показалась нам почти каникулами. График дежурств даже сравниться не мог с напряженной сеткой занятий. Появилась уйма свободного времени. Мы впервые могли общаться без оглядки на часы. Исчезла ежесекундная боязнь скорого расставания. Отношения вошли в более спокойное, осмысленное русло. Совместная работа сплотила, дала возможность не на словах, а на деле почувствовать ответственность за жизнь другого, подарила ощущение надежной взаимной поддержки. Казалось, что так будет всегда. Можно ли мечтать о большем молодым влюбленным! Свое дальнейшее существование мы уже не мыслили друг без друга и решили пожениться. Правда, немедленно осуществить это было невозможно: и я, и Рика собирались пройти полный курс Академии. Но в случае свадьбы у Рики могли возникнуть осложнения. Как правило, независимо от способностей квалификационная комиссия признавала замужних женщин бесперспективными для высшей категории подготовки и не допускала их к четвертой ступени обучения. И мы, скрепя сердце, решили ждать долгих четыре года, до момента выпуска из Академии. Впрочем, казалось, что страшного в этой отсрочке? Ничто не мешало нам жить вместе, а формальности не особо заботили...
Но, увы. Судьба распорядилась по-своему. И сегодня в разговоре с самым дорогим мне некогда человеком я вынужден был многое недоговаривать, уверенный, что Рика поступает точно так же. И на то имелись веские причины... Вообще наша беседа сильно смахивала на осторожную взаимную разведку двух старых противников, отнюдь не друзей, которых отчасти примирила долгая разлука, и подталкивает друг к другу некая внешняя сила, враждебная обоим. Прощупывалась возможность создания союза для борьбы с ней, исподволь выяснялась взаимная осведомленность, но карты пока до конца не раскрывались. Как бы то ни было, я был доволен результатами нашей встречи. Вряд ли когда доводилось мне встречать людей, столь проницательных, как Рика. К тому же она прекрасно знала, что я за фрукт, и, конечно, ни на секунду не поверила в мою дремучую неосведомленность. Говорить об этом даже смешно! Но раз не стала расставлять в разговоре хитрые логические ловушки - ее любимый прием, чтобы уличить и дожать, - а сделала вид, что поверила, означало: ей нужна была моя помощь. На Тарге происходило нечто, с чем сама она справиться не могла. А помощь я предложил ей безо всяких обиняков.
"Скоро все карты раскроешь, дорогая, - усмехнулся я. - Мы отлично друг друга поняли..."
Корабль уже подошел к Таргу, и пассажиров через пять минут приглашали в переходный отсек.
Я не стал медлить и, покинув каюту, направился к лифту, чтобы поскорее ступить на мятежную планету.
Транспортный канал был открыт прямо в правительственный дворец. Наша делегация вместе с группой советников и помощников оказалась в приемном зале ультрасовременной архитектуры: огромные многоугольной формы окна свободно пропускали яркий красноватый свет низко стоявшего Шадара, звезды Тарга. Его лучи, отражаясь от почти зеркального пола, необычайными бликами ложились на стены и непривычные глазу ломаные линии потолка. Ни одного прямого угла в этом зале не было! По полу вдоль стен зеленым нешироким ковром тянулась полоска живых растений с изумительной красоты цветами всех оттенков радуги, наполнявшими воздух нежным ароматом. Среди них поднимались какие-то изваяния - то ли странной формы вазы, то ли скульптуры неизвестного стиля. Встречал нас сам глава правительства Огюст Жако, низенький пожилой толстяк, одетый в безукоризненно сшитый темно-синий костюм. Вместе с ним находились еще несколько человек, вероятно, министры, среди которых я увидел Рику в парадном генеральском мундире при орденах. Перехватив мой взгляд, она улыбнулась и подмигнула. Я ответил тем же. Рядом со мной стоял Вася Косарев, специалист по экономическим связям, человек огромного роста и неимоверной физической силы. Мой закадычный приятель. От него не ускользнула мимика Рики. Легонько толкнув меня локтем, он прошептал:
- Везет тебе, Вет. Не успели прилететь, смотри, какая генеральша тебе глазки строит!
- А у нас, генералов, все просто, - ответил я. - Родство душ.
- Мундирчика запасного нет? Одолжи. Может, и на меня взглянет.
- Раньше просить надо было. Есть один старый, рваный. Случайно захватил. Но ничего - пару заплат кинешь, и порядок. Все генеральши - твои.
Он не успел ответить - начались взаимные представления.
Премьер-министр первым подошел к руководителю делегации, полномочному представителю Земной Ассоциации Натали Дардье, и с изяществом, которое трудно было заподозрить в нем при столь солидной комплекции, легко поклонился и с улыбкой произнес несколько слов по-французски. Натали засмеялась, что-то ответила и протянула ему руку, которую Жако поцеловал. Затем, познакомившись с остальными, он представил свою свиту. Что могло дать такое предварительное знакомство? Да ровным счетом ничего. Люди, как люди. А вместе с тем, если, конечно, здесь присутствовали все посвященные в сроки нашего визита, кто-то из них отдал приказ штурмовать наш корабль! Пожимая руки, я исподволь вглядывался в лица. Протокольно любезные улыбки, за которыми можно скрыть все что угодно. Представляясь Рике, тихо спросил:
- Здесь все?
Она прекрасно поняла суть вопроса и ответила утвердительным взглядом.
И все-таки одного человека я для себя отметил. Министра промышленности и энергетики. Нет, не за какие-то выразительные черты, интонации голоса или особенности взгляда. Как раз наоборот: он был, что называется, человек толпы. Удивительно незапоминающееся, скользящее мимо взгляда лицо, бесцветные глаза, неброская простая стрижка светлых, с легкой проседью волос, обычного кроя костюм на какой-то среднестатистической фигуре...
- Кузин, - негромко представился он, ответив на мое рукопожатие, и, не задерживаясь, шагнул к Васе.
Услышав фамилию, Косарев широко улыбнулся и, тряхнув руку министра сильнее, чем остальным, сказал что-то по-русски. Я не расслышал, но, как только эта невзрачная личность, пробормотав любезность, удалилась, спросил приятеля:
- Что ты ему сказал?
- Да фамилия подходящая, - чтобы не поняли окружающие, ответил мне по-русски Вася. - Думал, понимает. Выразил надежду на успех переговоров. Ведь мне в основном с ним работать придется. Но ни черта он, похоже, не понял.
- Кажется, забыл язык предков, - по-русски поддакнул я.
Когда все, наконец, были представлены друг другу, слово опять взял премьер-министр Жако. В своей краткой речи он выразил признательность объединенному правительству Земной Ассоциации, которое, наконец, отказалось от политики диктата и пошло с Таргом на равноправные переговоры, доказательством чему служит прибытие столь представительной делегации. Народ Тарга хочет добрых отношений со всеми планетами Ассоциации, но только на полностью справедливых принципах. Вопрос о фактическом признании полного суверенитета он выделил как главный, от которого зависела вся дальнейшая политика его кабинета. А уж быть или не быть независимому Таргу в составе Земной Ассоциации, прямо связал с результатами предстоящих переговоров.