– Моя сестра тоже рассуждала так же, – сказала Зиа.
Она смотрела, как озеро исчезает за горизонтом: дерево медленно ковыляло вперед. Девочка надеялась увидеть мант-бегунов, но их уже нигде не было.
– Зиа Восемь? – Хейли сбросил кедботы и закинул ноги на кромку толстого жесткого листа. – За время, что мы тут, ты ни разу ее не упомянула. С ней что-то случилось?
– Она… решила остаться в другом месте. – Зиа обратила взор на запад, где виднелась зеленая полоса деревьев. По крайней мере, ее сестра глубоко в Сердце Блуждающего леса, где до нее не смогут добраться боевые роботы Кадма.
– А. – Расплывчатый ответ девочки явно озадачил Хейли. – Так она в порядке?
– Думаю, она в хорошем месте.
Хейли сцепил ладони на затылке, прислонился к стволу и проговорил:
– Я только одно знаю: она жутко беспокоилась о тебе. – (Зиа посмотрела на него.) – Она мне сама сказала, когда мы бежали от Кадма на «Бижу». – Хейли натянул шлем на глаза, собираясь вздремнуть. – Сказала, что ты – это самое дорогое для нее в целом мире.
– Я… Она тоже мне дорога.
Из-под шлема раздался смешок.
– Звучит не очень убедительно.
– Она хотела вернуться в наш старый дом и жить там, как будто в мире ничего не изменилось. А этого не могло случиться ни при каких обстоятельствах, – ответила Зиа бесцветным тоном.
– Да я без претензий, – отозвался Хейли. – Просто спросил.
Зиа примостилась рядом с ним и вытащила из-под ворота кулон – маленький прозрачный фиал[2], дар сирулианской шаманки Сот. Внутри была щепотка земли с родной планеты Сот и еще более особенная вещица – напоминающий орхидею цветок, который отдала ей Зиа Восемь уже после того, как превратилась в человека-дерево.
Если подумать, то вся эта история напоминает какой-то кошмарный сон. Но Зиа была уверена: все произошло на самом деле.
– Помнишь генератор витавируса?
– Ту штуку, которая перезапустила планету? Ага, вы, ребята, обсуждали ее у меня на борту, – ответил Хейли из-под шлема.
– Ну вот, а я знала, где он. Восемь у меня на глазах сходила с ума, стала одержима идеей найти его раньше Кадма. Она угрожала мне оружием и заставила отвести ее к генератору, в Сердце леса.
– И ты это сделала? – Хейли приподнял козырек, чтобы посмотреть на девочку.
– И я это сделала. – Зиа потерла руками бока – в местах, где еще недавно были сломаны ребра.
– Н‐да, это, конечно, перебор. Но я могу понять, почему она этого хотела. – Хейли снова ссутулился и прикрыл лицо.
– Что? Считаешь, она была права?
– Такого я не говорил. – Хейли сцепил руки у себя на груди. – Мне просто кажется, что твоя сестра пыталась заполучить контроль над чем-нибудь – хоть над чем-то – в своей жизни. Правда в том, что Кадм контролировал вас обеих с тех самых пор, как вы вылупились из пробирки. Но только ты, Зиа, каким-то образом смогла вырваться из-под его контроля.
Правда заключалась в том, что сейчас все в жизни Зии будто вышло из-под контроля – захват Лакуса и Соласа, враждебность беженцев-альционов по отношению к ней, неудачная попытка предупредить Арию. Из-за всего этого Зиа чувствовала беспомощность, отчаяние и злость.
Она поцеловала кулон и спрятала его обратно под комбинезон, а потом прошептала:
– Я прощаю тебя, Сестра.
Глава 5
Возвращение
Прошло уж несколько дней с момента крушения «Бижу» посреди равнины. Несмотря на это, когда бродячее дерево добралось до места, струйки дыма все еще вились над кораблем. Пузатый корпус, лежащий на правом борту, возвышался над плоской песчаной равниной. В обгорелой обшивке тут и там зияли отверстия от пуль. Выпуклое лобовое стекло в носовой части вывалилось из креплений. Когда подошли ближе, Зиа увидела, как сквозь дыры в стекле влетают и вылетают некие создания размером поменьше вертиплавников.
– О нет! Мое бедное судно… – простонал Хейли и слез с дерева. Он немного постоял, рассматривая искореженные останки, а затем наклонился и принялся изучать что-то у своих ног, почти полностью занесенное песком.
Пилот поднял какую-то железяку, согнутую под прямым углом, сдвинул брови и пробормотал:
– Все мои старания псу под хвост. Вот пожалуйста, напорная трубка.
И бросил обломок на землю.
Зиа подошла к носу «Бижу» и присоединилась к пилоту. Ее встретило собственное искаженное отражение в растрескавшемся лобовом стекле рубки. «Я по-прежнему лохматая и чумазая», – подумала девочка.