— Отличная мысль. — Подхватил Гразам. — Хозяин, счет и вызови носильщиков.
— Кто такой Игоша?
— Это, мой друг, владелец лучшего борделя в северном Дуртарасе. Игоша-Ксай умеет развлекать богатеев как ты. Тебе там понравится.
— Ну, тогда за здоровье Гондор-Ксая!
Гномы уже не в состоянии вставать, выпили сидя, а АкХаны затянув полюбившуюся песню и обнявшись, побрели к выходу. У дверей их уже ждали рабы носильщики. Они держали в руках длинные носилки, на которых лежала мягкая пуховая перина. По перине были разбросаны несколько подушек. Пьяные АкХаны, падая и хохоча, заползли на носилки и рабы подняли их на плечи.
— Давай к транзитному. — Крикнул Гразам-АкХан погонщику носильщиков БенСуру и тот, поклонившись, щелкнул плетью.
— Южный Дуртарас это так, деревня, понимаешь. — Обняв Адоная, бормотал Шпираль. — Северный, вот где царство роскоши. А какие там гномьи. Мм, так слюнки и текут.
— Если место АкХанов там? Что вы делали здесь?
— А здесь сидор в два раза дешевле. — Расхохотался Гразам и вновь запел их любимую песню.
От качки носильщиков Адоная начало слегка мутить. Он тоже выпил много сидора и был сильно пьян, но еще сохранял самообладание. Он внимательно рассматривал проплывающие мимо дома. Действительно, особым шиком они похвастаться не могли. Простенькие домишки, обычные прозрачные стекла. Никаких витражей и позолот. Даже статуй и фонтанов, и тех не было. Где-то, через полчаса носильщики донесли АкХанов до транзитного острова. За это время Адонай немного протрезвел. Дальше рабам было нельзя, и захмелевшая компания отпустила их, заплатив БенСуру медяк за услуги. Акханы обнявшись и шатаясь по всей дороге, подошли к жандармам.
— Остановитесь, уважаемые. Вам дальше нельзя.
— Ты что, БенСур, совсем ослеп что ли? Перед тобой АкХаны.
— Я вижу, господин. Но с вами чернобородый. Ему дальше нельзя.
— Это мой гость, деревенщина. А ну брысь с дороги. — Шпираль махнул рукой, пытаясь отогнать жандарма, но сам чуть не упал. Удержавшись на ногах, он долго ловил равновесие и хохотал.
— Не могу, ваша светлость. — Стоял на своем БенСур жандарм.
— Я сейчас, друзья. — Адонай отошел от АкХанов и протянул руку БенСуру. — Позволь поприветствовать могучего воина великого Гондор-Ксая.
Отказать жандарм не мог. Он боялся тем самым оскорбить имя своего верховного миссира. Пожав руку чернобородому АкХану, он почувствовал в ней несколько монет. БенСур хотел вырвать руку, но чернобородый гном не отпускал ее без монет. Адонай подмигнул жандарму и улыбнулся. Тот хоть и нехотя, но согласился и стал тут же богаче на пять золотых.
— Пропустить! Я узнал его. Он из посольства клана черной бороды!
Жандарм отошел в сторону, а Адонай замахал своим друзьям.
— Славься! Славься Гондор-Ксай, ты убил Арану. — Запел Адонай и вот уже все жандармы хором пели эту песню.
Хмельная компания АкХанов побрела, громко распевая и сильно шатаясь на северный берег. Булыжники сменились гранитными гладенькими плитами, что очень понравилось Адонаю. Он, спотыкаясь, уже сбил себе все ноги. Северный Дуртарас с первых шагов поразил Адоная своим великолепием. Вместо узеньких грязных улочек южной части, здесь были широкие бульвары вымощенные гранитом и базальтом. Повсюду было множество изящных статуй, над которыми сияли магические огни, освещавшие город. Вместо суетливых БенСуров, по бульварам важно шествовали АкХаны и Ксаи. Они не спеша прогуливались, наслаждаясь вечерней прохладой. В руках у них были позолоченные трости. Многие богатеи шли под руку со своими гномьями. Некоторые совершали вечерний променад вместе со всей своей семьей и прислугой. Места хватало и пешим гномам и дорогим каретам. Покой и безмятежность вельмож охраняла северная жандармерия. Они отличались от своих южных коллег. Все их доспехи были начищены до блеска. На спинах свисали белоснежные плащи с золоченым гербом клана. На шлемах были длинные перья так же белого цвета. Вообще, белый цвет, по известным причинам, был главным цветом клана. Компания АкХанов уже без песен но, все еще пошатываясь, брела меж бесконечных дворцов благородных гномов. Их окружали высокие ограды, украшенные ажурной искусной ковкой. На воротах красовались гербы владельцев дворцов. Адонай с сотоварищами свернули с дворцового бульвара и, пройдя еще пару кварталов, вышли на небольшую площадь. Со всех ее сторон стояли бордели и кабаре. Адонай застыл на месте, открыв рот. Золоченые кареты одна за другой останавливались возле парадных дверей и лакеи, помогая богатеям, провожали их внутрь.