— Пять лет — слишком большой временной отрезок. Он большой, и поэтому не стабильный для того, чтобы делать прогнозы повышенной определённости. Когда речь заходит о таком периоде, то планы рекомендуется выстраивать с погрешностью большей допустимости, нежели обычно. Чем больше времени даётся для принятия решения, тем чаще это решение будет подвергаться коррективам.
Это был ответ не на тот вопрос, на который хотел бы услышать Брегман, но он был впечатлён тем, что парень дал настолько подробный и компетентный ответ.
— Профессор Роджерс рассказывал мне о том, насколько идеально ты сдавал ему философию. Я вижу, что он не солгал. — После слов похвалы преподаватель вернулся к теме — Но ты выбрал специальность системного программиста. У тебя ведь были определённые планы, которые сподвигли на выбор именно этой профессии. Так каковы они?
— Они определяли моё желание осваивать ремесло программирования и познание законов, определяющих протекание информационных процессов.
— Тааак. Отлично. А теперь давай поразмыслим над моим вопросом. Я рассказывал о том, как создавалась глобальная сеть. Мы изучаем историю появления интернета. Говоря твоими словами, это напрямую относится к законам, определяющим протекание информационных процессов. Ведь без доменов невозможно бродить по интернету. Так почему же ты не слушаешь эту лекцию?
— Вы рассказывали историю.
— И…
— Это свершившийся факт. Нечто уже имеющееся. Мы все знаем, что такое домен и как им пользоваться, но знать кто и когда придумал их, не имеет большой практической пользы. Когда мы читаем название фильма, то мы ведь не задумываемся над тем, кто его продюсер. Интерес у нас вызывает то, что на экране, а не тот, кто стоял у руля кинопроизводства. Так же и здесь.
— В таком случае, может, в школьные годы нам не стоило изучать историю Средневековой Англии, колонизацию новых земель, вторую мировую войну? Ведь это уже прошло. Так к чему нас заставляют знать об этом?
— Некоторые вещи из истории развивают у граждан патриотизм; некоторые служат примером, чтобы не совершать прошлые ошибки; определённые темы из учебного курса объясняют систему устройства государственной власти, чтобы каждый человек знал, при помощи каких рычагов можно изменить ситуацию в стране или каком-либо регионе и почему происходит резкая смена политической обстановки. Это история с повышенной степенью практичности. А домен, это всё равно, что Букингемский дворец — мы знаем, что это пристанище британских монархов. Это здание, которое не может повлиять на реальное положение дел или послужить примером чего-то.
— Может рассказать тебе о том, как повлияет на реальное положение дел то, что ты не знаешь азы истории появления Глобальной сети? Ты придёшь на экзамен по моему предмету, который представляет из себя сплошную историю, вытащишь билет. Далее мы начнём спорить на предмет актуальности моей дисциплины. Ты, наверное, так себе это представил? Но увы. Я буду требовать чёткого ответа на поставленный вопрос. С таким сумасшедшим прогрессом ты не промямлишь ни слова по теме.
Ты ни на что не сгодишься, ничтожество! Тебя ждёт позор, бездарный сопляк! — прозвучал отцовский голос в голове Джеймса.
— Это будет практично? — добавил Брегман, спрашивая Джеймса. — Думаю, что вполне. Вот тебе и влияние на реальное положение дел обыкновенной истории, свершившегося факта, и только.
— …
— Мы здесь собираемся не для пустых разговоров. — Оглядывая аудиторию, преподаватель чуть повысил голос, обращаясь ко всем студентам — Всё, что вы здесь узнаёте, имеет значение. И ваш долг — вникать в эту дисциплину. В противном случае второсортные выйдут из вас инженеры. Никто и не узнает о ваших разработках и уж тем более не станет платить вам, чтобы пользоваться тем убожеством, которое вы осмелитесь назвать программным обеспечением.
На следующее утро в 8:12 Джеймса разбудил сигнал его мобильника. Там было входящее сообщение от Гудмана:
«Он будет весь день в загородном коттедже. Сандридж-хилл, 87».
Протерев пальцами веки, совершив глубокий выдох, Джеймс опустил стопы с дивана на пол, затем отправился в подсобное помещение своего кабинета, где открыл дверцу гардероба и сменил свой помятый костюм и рубашку на новые выглаженные, которые придавали ему человеческий вид после пятичасового сна в одежде на кожаном диване. Он привёл в порядок свои волосы, а точнее чёлку. Джеймс всегда носил короткую стрижку. Его волосы приобрели частично седоватый оттенок начиная лет с тридцати. Но это ничуть не старило его внешность. Даже наоборот, такая цветовая гамма короткой шевелюры добавляла ему брутальности. В 2036 году одно авторитетное британское интернет издание провело опрос среди женской половины пользователей. По результатам этого опроса Джеймс Крюгер был признан самым сексуальным мужчиной года. Он сменил чёрные ботинки на тёмно-коричневые и отправился к лифту. Менее, чем через час, Джеймс, настроенный не на шутку, уже мчался на своём Корвете бордового оттенка по загородной трассе со скоростью 210 км/ч, не выпуская из левой руки флягу с прохладительным Dalwhinnie[5]. Проснувшись от действия виски, Джеймс откинул крышу, пытаясь ощутить этот порывистый ветер, который бодрит лучше любого кофейного напитка, или какого-нибудь энергетика. По обе стороны от дороги росли сплошные вязы с огромными кронами, которые накрывали тенью весь идеально закатанный асфальт, который здесь меняли чаще, чем на любой из центральных улиц Лондона. Откинув флягу под дверь, продолжая удерживать руль правой рукой, и опираясь левым локтем о край двери, Джеймс бросил свой уверенный взгляд в зеркало заднего вида, и сквозь затемнённые очки наблюдал за тем как даже его коротко стриженные кудри развеивал ветер, который лишь усиливался по мере того, как стрелка на спидометре приближалась к отметке 240 км/ч. Оторвав локоть от края двери, Крюгер поводил ладонью по щетине, которая заметно выросла за последние шесть дней. Он подробно рассматривал гору бумаг, но ни разу не посмотрел в зеркало. А стоило бы.