Ник заговорил снова, и его голос дрожал от нетерпения:
— Я такой аморальный, беспринципный циник; подумай, как ты можешь исправить мой характер! Это поднимет мировую нравственность.
Лорен начала терять контроль над собой. Ее одновременно душили смех и слезы. Она наклонила голову, чтобы вытереть глаза, и роскошные волосы плотной завесой закрыли ей лицо. Она уже была готова стать героиней банальной истории: влюбленная секретарша вступает в тайную любовную связь со своим боссом, Готова была поставить на карту свою гордость, чтобы еще раз ощутить его поцелуи. И даже не боялась того, что он может возненавидеть ее, когда узнает о Филипе.
— Лорен, — сказал Ник хриплым голосом, — я люблю тебя.
У нее закружилась голова. Не веря своим ушам она подняла на него глаза, полные слез.
— Не плачь, — попросил он. — Я никогда ни одной женщине не говорил таких слов, и я…
Лорен вся задрожала и внезапно бросилась в его объятия. Неуверенно он дотронулся рукой до ее подбородка и внимательно заглянул в бирюзовые глаза. Они были полны слез, а густые ресницы стали похожи на стрелочки. Лорен попыталась сказать что-то, и Ник напрягся, так как боялся услышать отказ, мысль о котором мучила его всю дорогу от Чикаго.
— Я думаю, что ты очень красивый, — прошептала она. — Я думаю, что ты самый красивый…
Тихий стон вырвался из груди Ника, и он впился в ее губы. Он прижал к себе гибкое, податливое тело, целовал ее то крепко, то нежно, но никак не мог насытиться. Наконец он оторвался от ее губ, пытаясь побороть мучившее его желание.
Когда он замер, Лорен откинулась в его объятиях и посмотрела на него. В ее глазах он увидел вопрос и согласие. Она будет с ним здесь или там, где он скажет.
— Нет, — прошептал он нежно. — Все будет не так. Я не хочу в спешке затаскивать тебя в постель. Я уже сделал что-то подобное в Харбо-Спринг.
Дерзкая красавица, которую он обнимал, подарила ему одну из своих обворожительных улыбок.
— Ты действительно голоден? Я могла бы приготовить тебе тушенные в масле чулки к жареным кроссовкам. Или ты предпочтешь более привычное блюдо, например омлет?
Ник усмехнулся и поцеловал ее в лоб.
— Я попрошу мою экономку приготовить что-нибудь, пока буду принимать ванну. Затем немного посплю. Я совсем не спал прошлой ночью. И тебе тоже стоит вздремнуть, потому что, когда мы вернемся с бала, я не дам тебе спать всю ночь.
За пятнадцать минут он внес все ее вещи в дом.
— Я заеду за тобой в девять часов, — сказал он, собираясь уходить. — У тебя есть вечернее платье?
Лорен не хотелось надевать платья, принадлежавшие любовнице Филипа Витворта, но на этот раз у нее не было выбора.
— Куда мы пойдем?
— На благотворительный бал в отеле «Вестин»в пользу детской больницы. Я один из спонсоров, поэтому получаю пригласительные билеты каждый год.
— Это не очень-то благоразумно, — озабоченно сказала Лорен. — Кто-нибудь может увидеть нас там вместе.
— Все увидят нас вместе. Этот бал — одно из важнейших событий года, поэтому я и хочу пригласить тебя. Что в этом плохого?
— Хорошо. Я с удовольствием пойду, — сказала она, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Я пойду, с тобой, куда ты захочешь.
Глава 17
Ник выглядел необыкновенно элегантно в иссиня-черном костюме, белоснежной рубашке и черной бабочке, когда Лорен открыла ему вечером дверь.
— Ты просто великолепен, — сказала она, чуть улыбаясь.
Он с восхищением оглядел прекрасные черты ее лица, сверкающие волосы, поднятые наверх и уложенные в замысловатую изящную прическу, затем перевел взгляд на пышную грудь, видневшуюся из выреза облегающего черного платья. Длинная юбка имела сбоку глубокий разрез, доходящий до середины бедра.
— Тебе нравится? — спросила Лорен, вручая ему черную бархатную пелерину с белой атласной подкладкой.
— Я обожаю ее, — ответил Ник, и Лорен вспыхнула, осознав, что он имеет в виду.
Отель «Вестин» был расположен в центре Детройта, в богатом районе, построенном в стиле ренессанс. Как бы говоря о значимости бала, от главного входа до тротуара был расстелен красный ковер. По обе стороны от него располагались телевизионные камеры. Как только шофер Ника припарковал лимузин, фоторепортеры стали пробиваться вперед, поднимая вверх свои камеры.
Швейцар подошел к машине и открыл Лорен дверь. Когда Ник вышел вслед за ней и взял ее под локоть, дружно засверкали вспышки и телекамеры подъехали ближе к красному ковру.
Первым человеком, которого она увидела, войдя в зал, был Джим. Он тоже заметил их. На его лице вспыхнуло насмешливое ликование. Он протянул руку, и Лорен заметила, что Ник несколько помедлил, прежде чем пожать ее.
— Ты быстро вернулся из Чикаго, — заметил Джим, не обращая внимания на холодное приветствие. — Интересно: почему?
— Ты это чертовски хорошо знаешь, — хмуро ответил Ник.
Джим поднял брови и перевел одобрительный взгляд на Лорен:
— Я бы сказал тебе, как великолепно ты выглядишь, но боюсь, что Ник не выдержит и все-таки выбьет мне зубы.
— Почему? — удивилась Лорен. Усмехнувшись, Джим ответил:
— Вспомни о дюжине роз и поцелуе, который он видел. А он пусть вспомнит о девушке, которую я любил, но не мог набраться храбрости и сделать ей предложение. Ему надоело приободрять меня, поэтому он послал Эрике две дюжины…
Ник взорвался от смеха:
— Ну ты и сволочь! — И на этот раз рукопожатие было искренним.
Для Лорен это была волшебная ночь, наполненная ароматом цветов, сиянием люстр и божественной музыкой. Она танцевала в объятиях Ника или стояла рядом, пока он представлял ее своим знакомым. Казалось, он знает каждого в этом зале. Стоило им сойти с танцевальной площадки или остановиться, чтобы выпить бокал шампанского, как их тут же окружало множество людей. Для Лорен было совершенно очевидно, что Ник был очень почитаем и любим всеми, и она чувствовала гордость за него. И он тоже гордился ею. Это было видно по его теплой улыбке, когда он представлял ее своим партнерам, и по тому, как собственнически обнимал ее за талию.
— Лорен?
Было уже далеко за полночь. Они танцевали, и Лорен улыбнулась ему, слегка наклонив голову:
— Да?
— Я хотел бы сейчас уйти.
Желание, затаившееся в глубине его серых глаз, ответило Лорен на вопрос «почему?». Она кивнула и дала увести себя с танцевальной площадки.
Только она подумала, что это самая прекрасная ночь в ее жизни, как сзади раздался знакомый голос, заставивший ее вздрогнуть.
— Ник, — проговорил Филип Витворт. На его лице была маска вежливости. — Рад тебя видеть.
Лорен похолодела. «О нет! Только не здесь!»— взмолилась она про себя.
— Представь нас молодой леди, — добавил Филип, посмотрев с улыбкой на Лорен, которая облегченно вздохнула.
Она перевела взгляд с Филипа на Кэрол Витворт, а затем на Ника. Мать и сын смотрели друг на друга холодно, как незнакомцы: стройная царственная блондинка и высокий красивый брюнет, у которого были ее серые глаза. С равно душной учтивостью Ник познакомил ее с «мистером и миссис Витворт».
Через несколько минут в лимузине Лорен поймала настойчивый взгляд Ника.
— Что случилось? — спросил он наконец. Она тяжело вздохнула:
— Кэрол Витворт — твоя мать. Мэри сказала мне Это несколько дней назад. Выражение его лица не изменилось.
— Да.
— Если бы я была твоей Матерью, — сказала Лорен приглушенным шепотом и, отвернувшись, продолжила:
— то я бы гордилась тобой. Каждый раз, смотря на тебя, я бы думала, что этот красивый, элегантный, властный мужчина — мой…
— Твой возлюбленный, — прошептал Ник, обнимая ее и нежно целуя.