Тупая алчность верхом на Мудрости
Но, чтобы не было зависти, которая и ведет к гражданским войнам, нужно ввести нормальные дифференцированные налоги. У кого денег больше, тот должен и платить больший процент, к чему, в основном, и пришел цивилизованный мир. Именно развитие государственности в античном обществе и привело к появлению налоговой системы. При этом в Древней Греции низшие слои получали диеты – денежное содержание, позволяющее бедным гражданам выполнять их обязанности по отношению к полису. Знать же несла общественные повинности – литургии, предназначенные для финансирования праздничных шествий, театральных постановок, строительства, культовых обрядов и т. д. Одной из разновидностей литургий была эйсфора – налог для военных нужд, который мог быть возвращен при удачных военных действиях. Примером таких сборов является триерархия, цель которой – снабжение греческого судна триеры. Свободные граждане прямых налогов не платили. В V в. до н. э. росли поступления от взимания таможенных пошлин, рыночных налогов, налогов на иноземцев, вынужденных уплачивать подушную подать. Взимание налогов осуществлялось откупщиками, или мытарями, обязавшимися платить твердую сумму общине. Подобная организация налогообложения существовала и в ранней римской истории – в Риме. В нынешних условиях такого рода «мытарем» выступает государство.
Древний Коринф. Храм Апоппона
В деятельности любого государства, любой личности неизбежно сразу же, как след на лакмусовой бумажке, проявляется коммерческий интерес… Однако и тогда (в VI–V вв. до н. э.) милитаристские интересы зачастую выходили на первый план. Скажем, Спарта победила в ходе двадцатилетней войны (ок. 740–720 гг.) народы Мессении, расширила основы могущества, увеличив территорию и поработив население. Главной целью такого рода побед было порабощение населения, а затем и продажа его за море или же размещение на своих землях в качестве рабов. Развивалась и торговля, где доминирующее положение занял Коринф, расположенный чрезвычайно благоприятно для торговых операций. Коринф обладал монополией на обмен, включая и экспорт серебра в слитках. Жители Коринфа торговали доспехами, мечами, производили керамику, строили корабли, вели самую обширную торговлю с Западом. Итак, войны – с одной стороны, с другой – выгодная торговля и кредиты, результатом которых стал переход в руки кредиторов земель, собственности, людей, привели к появлению класса богачей. Эти перемены явились следствием появления мобильного капитала, военной и коммерческой экспансии, межгосударственной и внутриполитической борьбы. У части правящего класса появилась возможность с помощью ростовщичества обогатиться за счет других людей. В V в. до н. э. в афинское сельское хозяйство все шире проникают товарно-денежные отношения. При Перикле весь урожай ежегодно продавался, а затем все предметы общей необходимости покупались на рынке. Была также широко развита торговля с другими государствами – Египтом, государствами Африки, странами Востока. Из Афин вывозились ремесленные изделия, особенно керамика, а также вино и оливковое масло.
Мытарь и фарисей
Солон
Рост торговли сопровождался ростом денежного обращения и различных кредитных, ростовщических и валютных операций. Каждый полис стремился отчеканить свою собственную монету. При разнообразии существовавших в Греции монетных систем необходимо было организовать обмен одних денег на другие. Это функция принадлежала особым менялам – трапезитам («трапеза» по-гречески – стол). Постепенно трапезиты превращаются из менял в торговых посредников, начинают принимать деньги на хранение и выдавать ссуды под проценты, ведут личные счета своих клиентов. Крупными денежными операциями занимались и известные храмы в Афинах, Дельфах и др. Должниками храмов, в основном, были не частные лица, а государства. Процентные ставки составляли около 12–18 % в год. Однако в связи с опасностями тогдашнего мореплавания процент по «морским ссудам» был значительно выше – вплоть до 100 %. Наряду с поземельным кредитом имел место кредит коммерческий, в форме морского займа. Эта форма в историческом развитии обычно предшествует сухопутному, а последний заимствует формы у первого. Правящий класс Эллады проводил безжалостную политику не только в отношении чужеземцев, но и в отношении собственных граждан. Скоро в Афинах «весь простой народ был в долгу у богатых. Одни обрабатывали землю, платя богатым шестую часть урожая, их называли гектеморами и фетами; другие же брали у богатых в долг деньги под залог тела, и заимодавцы имели право обратить их в рабство; при этом одни оставались рабами на родине, других продавали на чужбине». Афинский государственный деятель Солон так описывал сложившееся положение: «Вскоре все государство оказалось в постыдном рабстве, которое пробудило недовольство и гражданскую войну, и в ней погибли многие доблестные мужи, таковы были бедствия нашей родины… Многие бедняки, скованные позорными кандалами, проданы в чужие земли».
Агора. Акрополь в Афинах
Реформы Солона заметно улучшили положение народа, прежде всего бедных слоев, освободив и саму землю, и тех, кто был к ней прикреплен. Он вернул личную свободу проданным в рабство на родине и за границей, аннулировал былые контракты, низводившие людей до положения рабов, отменил текущие долги. Сам он так оценивал направление своих реформ: «Я издавал законы в духе равенства худородных и высокородных, руководствуясь единой справедливостью для всех». Солон издал закон об амнистии, восстановив в правах всех, кто был их лишен, кроме тех, кто ранее изгнан за «кровопролитие, убийство или попытку установить тиранию», способствовал и развитию торговли. После Солона и, по-видимому, в течение продолжительного периода к этим мерам как знаку обременения долгами не прибегали…
Причина столкновений, захватов, убийств, пленений, разрушений, казней и лишений всюду одна – алчность. Древнегреческий философ Демокрит как-то заметил: «Кто слишком падок на деньги, тот никогда не может быть справедливым». Это можно отнести и к Афинам, и к России. Когда к посланцам эллинских городов, собравшимся на Сицилии, обратился с речью Гермократ, сын Гермона из Сиракуз, он выразил квинтэссенцию милитаристских вожделений большинства так называемых демократических полисов античного мира, заявив: «К чему мне расписывать тяготы войны и держать длинные речи перед людьми, которым все это известно. Ведь никого не вовлекло в войну непонимание ее бедствий и никого страх перед ними не удержал от нее, если война сулит ему большие выгоды.