На прощанье каждый воин получил по золотой монете за образцовое лежание в густой тени.
Весёлая история, которую я сейчас вам расскажу, случилась в тот день, когда первый царь возвращался от второго.
Чтобы растолстевшие воины не попа́дали с коней, дружина двигалась медленно-медленно. Ехали они, ехали и встретили старого пахаря. Царь остановил своего коня и заговорил с пахарем:
— Бог в помощь, старче!
— Дай тебе бог добра, сынок!
— Что же это ты, дедушка, вовремя не вспахал?
— Вспахал, да только вот на всходы болезнь напала.
— А что же не вспахал во второй раз?
— Вспахал, да градом побило.
— Тогда надо было в третий раз.
— И в третий пахал, да ещё не выросло.
Засмеялся царь мудрёным ответам старого пахаря, а на прощанье сказал:
— Хоть ты и стар, а сможешь ли за одно утро остричь триста баранов?
— Если под руку попадутся, глазом не моргну — остригу!
Попрощался царь с пахарем и поскакал со своей дружиной дальше. Стемнело. На ночь остановилась дружина у прозрачного ключа. Натянули шатры, разложили костры, но, прежде чем приступить к трапезе, царь созвал воинов.
— Все слышали, о чём я говорил с пахарем? — спросил он их.
— Слышали, — ответили воины.
— А поняли что-нибудь из нашего разговора?
Зашушукались воины, друг друга стали спрашивать, а под конец всё-таки признались, что ничего не поняли из разговора царя с пахарем.
— Растолстели-то вы как, так, может, и поглупели? — рассердился царь. — Если завтра к утру не отгадаете, о чём я говорил с пахарем, каждый из вас получит по двадцать пять ударов кизиловой палкой. И, пока не догадаетесь, не дам есть.
Объявил царь свою волю, удалился в шатёр, а воины принялись разгадывать мудрёный разговор.
Думали, думали — ничего не надумали. Решили послать троих воинов к пахарю.
Отправились посланцы, отыскали старика в его лачуге и давай расспрашивать:
— Старичок, скажи нам, о чём это ты говорил с царём сегодня утром? Если не скажешь, плохо нам придётся: по двадцать пять ударов палкой вместо обеда получим.
— Ладно, скажу, — согласился старик, — только сначала принесите мне триста золотых монет.
Вернулись посыльные, рассказали, чего старик хочет. Собрали воины триста золотых монет и снова пошли к старику. Высыпали золотые монеты в его шапку.
— А теперь говори! Когда царь тебя спросил, почему ты вовремя не вспахал, ты ему ответил, что вспахал, да только болезнь напала. Так ведь?
— Так.
— Что ты хотел этим сказать?
— Ваш царь спрашивал меня не о пахоте, — принялся объяснять хитрый пахарь. — Он спросил меня, почему я вовремя не женился, чтоб были у меня помощники. А я ему ответил, что женился, да жена моя заболела и умерла.
— А когда он тебя второй раз спросил о пахоте и ты ему сказал, что всходы градом побило, тогда ты что хотел сказать?
— Я ему ответил, что женился во второй раз, но тут случилась война и сыновья мои домой не вернулись.
Подивились солдаты и стали дальше расспрашивать.
— В третий раз он спрашивал, почему в поле меня не заменят внуки. Я ему ответил, что они ещё не подросли, малы ещё работать.
— Хорошо, пока всё ясно, — согласились посыльные. — А теперь скажи нам, как это ты будешь стричь баранов? Триста баранов остричь — это не шутка.
— Эге! — весело засмеялся старик. — Дело уже сделано, остриг я баранов-то.
— Покажи-ка нам шерсть!
— Вот она! — И старик, смеясь, показал на шапку с золотыми монетами. — Царь вас считает баранами и спросил меня, могу ли я вас наказать за то, что вы не только растолстели, но и поглупели.
Опустив от стыда головы, вышли воины из стариковой лачуги.
Придётся им теперь всей дружине рассказать, как простой пахарь оказался хитрее трёхсот глупцов-удальцов.
Ветры-враги
Жили когда-то да и сейчас живут два хозяина воздуха — Северный ветер и Южный ветер.
Дворец Северняка, сложенный из сверкающих ледяных глыб, прятался среди туманов Северного океана. А Южняк обходился без дворца и жил в непроходимых лесах жарких стран. Бродил он на воле по пустыням и валялся на песке под тенью пальм.
Обширны были владения Северного хозяина, но ему всё было мало — хотел захватить побольше, сковать льдом всю землю.
Иногда запрягал он в свою колесницу дикие метели, заворачивался в туманный плащ и принимался буянить. Где он пролетал, там лёд и мороз сковывали всё на его пути. Снег засыпал поля, реки покрывались ледяной бронёй, и жизнь в лесах и горах замирала. Певчие птицы улетали за моря, а волки собирались стаями и выходили на поиски добычи… Проносился Северняк над городами и сёлами, гудел в трубах, пугая детей, и замораживал запоздалых путников. И, когда цветущая земля вся скрывалась под снегом, Северняк кричал страшным голосом: