— Ладно, — согласился послушный конь и легче птицы опустился на землю. — Иди, посмотри на царя Малая. Только возьми уздечку да спрячь её за пазуху. Когда я тебе понадоблюсь, приходи на это место, позвени уздечкой, и я прилечу.
Панко взял уздечку. Конь Камбера взмахнул белыми крыльями и стрелой умчался в облака.
А пастух отправился в город. У городских ворот он услышал барабанный бой. Глашатай во всё горло кричал, что царь Малай ищет конюха — присматривать за его жеребцами.
— Неужели вы такие лентяи, что царю приходится с барабанным боем искать конюха? — спросил Панко одного горожанина.
— Нет, молодец, мы не лентяи, — оскорбился горожанин, — да только царские жеребцы-то бешеные. Уж немало конюхов растерзали. Кто к ним войдёт — живым не возвращается. Им даже корм да питьё издали на длинных шестах подают.
«Я диких волков укротил, — подумал Панко, — так неужели каких-то жеребцов испугаюсь!»
Подошёл он к глашатаю и объявил, что хочет стать у царя Малая конюхом.
Глашатай новёл Панко в царские конюшни и показал издали, где заперты бешеные жеребцы. Панко взял охапку сена, насыпал в торбы овса. Потом вошёл в тёмную конюшню и закрыл дверь.
— Прости его, боже! — сказали слуги и стали креститься. — Ничего от него не останется, жеребцы его на куски разорвут. Упокой, господи, его душу, и пусть земля ему будет пухом!
Но хотите верьте, хотите нет, дверь снова раскрылась, и на пороге показался похороненный слугами пастух. Насмеялся он и весело крикнул им:
— Зачем вы кривите душой и говорите, что жеребцы бешеные? Да они спокойно-преспокойно жуют сейчас овёс и сено. Покажите мне лучше, где у вас тут вода, я их напою.
Показали ему колодезь, и Панко стал наполнять вёдра. А один из слуг побежал к царю и рассказал ему об удивительном конюхе, который укротил бешеных жеребцов.
— Не может этого быть! — удивился грозный царь.
— Верно, государь! Иди сам посмотри!
Побежал царь следом за слугой, и что же он видит? Панко с полными вёдрами входит в конюшню. И не просто входит, а ещё и двери за собой притворяет.
Царь и слуги столпились у оконца, смотрят, что будет делать конюх.
Панко поставил вёдра на пол, вынул из кармана какой-то ящичек. Раскрыл его, и в конюшне стало светло, как днём. Жеребцы от яркого света глаза закрыли и стали послушными, как ягнята. Тогда подошёл к ним Панко, почистил их скребницей и, целый и невредимый, направился к двери. Но стоило ему закрыть ящичек, как жеребцы снова разбушевались и стали рваться с цепей.
Царь Малая приказал слугам схватить конюха. Как только Панко показался на пороге, они набросились на него и крепко связали. Царь залез к конюху в карман, вытащил ящичек и раскрыл его, но тут же зажмурился — так ослепительно блестели косы.
Задрожал царь Малай от радости, подошёл к связанному конюху и промолвил:
— Послушай, парень! Если не скажешь, что это за красавица, у которой такие косы, голова твоя полетит с плеч долой!
— Да ведь и я её не знаю! — пожал плечами связанный Панко.
— Ты лучше не притворяйся! — раскричался царь. — Пли ты мне её приведёшь и я женюсь на ней, или голова с плеч долой. Ясно?
— Речь твоя, царь, мне ясна, — сказал Панко, — только вот неясно, где найти эту красавицу.
— А это твоё дело, — небрежно бросил царь, закрыл золотой ящичек и удалился в свой дворец.
Развязали Панко и отпустили на все четыре стороны искать диковинную красавицу. Вышел он из города и заплакал:
— Откуда мне знать, чьи эти проклятые косы? Да если бы я и знал, как я её найду? Почему я не послушался…
И только теперь он вспомнил о своём верном друге. Вытащил уздечку, тряхнул ею раз, звякнул другой, на третий видит — конь Камбера спускается из облаков.
— Зачем ты зовёшь меня, господин? — ещё издали спросил конь.
— Зову я тебя потому, что беда пришла, — пожаловался Панко. — Царь Малай требует, чтобы привёл я ему красавицу с золотыми косами. Почему я тебя не послушал? Лучше бы нам не останавливаться в этом проклятом царстве!
— Ладно, не горюй, — успокоил копь Камбера своего господина. — Это волосы морской царевны. Садись поскорей! Попробуем её украсть.
Обрадовался Панко, вскочил на своего друга, и полетели они к Синему морю.
Вечером спустились на остров посреди моря и спрятались в рощице на берегу.
— Надо дождаться, пока луна взойдёт, — посоветовал конь. — Тогда царевна выйдет из моря порезвиться с подружками на песке.
И они притаились в кустах.
Взошла луна. Волны успокоились. Только звёзды слабо мерцали в синем небе.
Вдруг над волнами поплыла чудесная песня.
Панко посмотрел сквозь листву и увидел морскую царевну.
Она лежала на широкой спине кита, а кит медленно приближался к острову. Вокруг него дельфинов видимо-невидимо. На каждом дельфине сидит русалка. Одни русалки поют протяжные песни, другие — играют на морских раковинах.
— Садись на меня, — прошептал конь Камбера Панко. — Как только царевна выйдет на берег, я пролечу рядом с ней, ты хватай её, и мы скроемся.
Сказано — сделано. Не успела морская царевна ступить на песок, как конь Камбера пронёсся над ней белым облаком. Панко нагнулся, схватил её под мышки, и все трое взмыли в небо.