Но, как-то обошлось. Сфорца, конечно человек благородный и всегда отомстит за друзей, но сеньорат над городом, это сеньорат над городом.
Джулио Чезаре Варани заперли в монастыре. И правильно, у меня такое ощущение, что он несчастье приносил. Впрочем, происхождение обязывает — Джулио Чезаре оставался претендентом и вообще наследником, поэтому его имя дошло до нас. С ним вели переписку и все такое. Короче, бедолагу все же зарезал Чезаре Борджиа. Надо сказать, этот парень, Борджиа, умел подчищать хвосты. Но до него мы еще доберемся.
Итак, в этой не сказать что совсем уж тихой и благостной обстановке, Сфорца лепил себе государство на землях Папы. И получалось это у него настолько хорошо, что Папа ничего не мог сделать против него.
И тогда, вспомнив учение Иисуса, или просто кто-то вслух рядом прочел, Папа решил ему последовать. иотплатил добром за зло.
Для начала, он признал все завоевания Сфорца. Больше того, он узаконил их довольно ловким способом — сделав Сфорца папским наместником. Еще и гонфалоньером церкви. И короновал маркизом Фермо.
Филиппо Мария, вместо бешеного пса, которого он швырнул в папские владения, вдруг обнаружил благородного легата Вселенской Церкви, со своим законным государством и армией.
Масти изменили свое значение, две запасные колоды козырей потеряли свою ценность и Герцогу это не понравилось. Теперь уже он оказался в сложной ситуации — начать кампанию против Сфорца он по прежнему не мог, ведь теперь тот Гонфалоньер, Отца Небесного. А Сфорца между тем, явно не торопился и дальше грызть Папу, столь щедрого на подарки и уважение. Ситуацию следовало как-то прояснить. Филиппо Мария послал Пиччинино для переговоров со Сфорца. Это оказался неудачный выбор.
Папа умудрился присутствовать при переговорах — в конце концов Сфорца ведь его гонфалоньер. Встреча произошла в 1435-м году на относительно безопасной — и враждебной Милану — территории. Флоренции.
История утаивает от нас подробности, однако через некоторое время мы обнаружим Сфорца с папскими войсками на стороне Флоренции и Венеции против Милана.
Но почему все заинтересованные стороны, встретившись во Флоренции, хоть и, вне всякого сомнения, готовились преследовать свои собственные интересы, но вдруг стали преследовать интересы приютившего их города?
Как это произошло? О, тут есть очень сложное объяснение. Это объяснение подходит абсолютно для любой странности в поведении влиятельных людей тех лет.
И это объяснение звали Козимо Медичи.
Глава 27
Козимо Медичи. Гений власти
Медичи это, вне всякого сомнения явление. Про них есть фильмы, книги, сериалы, даже картины маслом для совсем уж ботанов — короче, это семья оставила след в истории настолько глубокий, что я уделю им целую главу. Чума, например, этого не смогла заслужить.
А если серьезно, то как это часто бывает, Медичи стали жертвой популярности. И теперь их то выставляют то «Крестными отцами», то «Серыми кардиналами». В зависимости от того, что нынче модно и на слуху. На самом деле они, конечно, были в первую очередь богатым флорентийским кланом в эпоху ренессанса.
Становление их, этим самым богатым кланом, дело темное и запутанное. В скупых строчках энциклопедии ухвачена суть:
«…В начале XV ст. Джованни Медичи достиг высших должностей, а в 1434 г. его сын Козимо, воспользовавшись недовольством народа знатью за частые войны и тяжeлые налоги, захватил в свои руки власть…»
Это, насколько мы можем судить, весьма сжатый пересказ событий. Медичи (по-русски, наверно можно перевести как Дохтуровы) были изначально фельдшерами при коммуне, а потом мелкими ростовщиками. Позже, когда надо было добавить себе легитимности, появилась история о том, что их предок был врачом при самом императоре — но её критиковали еще в ренессансе.
И такими, одними из многих, они бы и остались. Но тут помогла, как раз чума. Флоренция сильно пострадала от чумы, в какой-то момент стало не хватать граждан на выборные должности, которых в городе было 3000.
Причем, как правило, должность занимали три месяца и за неё не платили.
Многие семьи вымерли, многие уехали, а вот Медичи, наоборот, оказались сравнительно малопострадавшими — большая их часть жила в небольшом городке, в некотором отдалении от Флоренции. Оттуда и приехал Джованни.
Есть мнение, что Медичи получили много средств благодаря наследству от вымерших семейств, с которыми находились в родстве. Но, вроде как, это не точно.
Тем временем Джованни, как всякий рогуль, решил что умнее всех городских. И начал хапать себе власть. Настолько успешно, что в какой то момент всех Медичи из Флоренции… Поперли.
Судя по тому, что Джованни Медичи из памяти народной, хоть он и был гонфалоньер (аналог народного капитана) из памяти народной как-то стерся, во многом заслуга того, что Медичи не только вернулись в город, но и фактически прибрали его к рукам, лежит на его сыне, Козимо ди Джованни ди Медичи.
Козимо был… Даже не знаю с чего начать.
В общем, Козимо мог бы стать отличным персонажем для Айн Ред, этакий атлант расправивший плечи, если бы только не был полной противоположностью.
Да, с одной стороны Козимо, конечно же, был банкир… Но практически все, что мы знаем о Козимо, так это то, как он тратил деньги.
Впрочем, до нас дошли многие его высказывания, среди которых не на последнем месте есть и такое:
«…Умение тратить деньги еще важнее, чем умение их зарабатывать…».
И он тратил. Тратил на вещи, кажущиеся для современных атлантов, абсолютно безумными.
Нельзя сказать, что Козимо швырял деньги на улицы города, но многие люди, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации или имеющие сносный бизнес план могли рассчитывать получить в банке Медичи заем. Причем, на очень щадящих условиях.
Кончилось это тем, что Медичи обросли мощнейшей «клиентелой» — людьми не столько от них зависимыми, сколько благодарными. Медичи помогал как вдовам и детям, так и весьма могущественным людям. Я не смогу назвать его прямо уж благодетелем — тот же Бальтазар Косса, который был Папой Римским не влезшим в рамки приличий, был проектом Медичи.
Впрочем, последнее, это уже скорее «патронаж» и с ним у Медичи было сильно по другому. Тот же Бальтазар Косса, в залог отправил во Флоренцию драгоценные священные реликвии — особой доверчивостью Козимо не страдал.
Что особенно удивительно, Козимо, обладал некоей странной особенностью становиться другом сильным мира сего.
Когда Козимо после ареста пришлось бежать из Флоренции, вернулся он туда с помощью своего друга и заемщика, папы римского Евгения IV. Когда Евгений встретился во Флоренции со своим заклятым врагом, Сфорца, то и тот, внезапно, начинает называть Козимо другом. И ловкий интриган, пролезший на папский престол, и кровавое чудовище без сердца — оба они друзья Козимо.
И все же, мощь Медичи стоит именно на множестве «простых» людей. Несколько тысяч условного «среднего класса», которые помимо всего прочего еще и городское ополчение — вот что делает милого и доброго Козимо столь существенной фигурой. Впрочем, не то, чтобы существенной. Фактически, к 1434 единственной во Флоренции. Так, по крайней мере, утверждает Энеа Сильвио дель Пикколомини, секретарь папы Евгения: «…все политические дела решаются в доме Козимо Медичи. Это он решает, кто займет какую должность, он решает вопросы войны и мира, он контролирует принятие законов. Он король Флоренции — во всем, кроме титула…» Энеа Сильвио дель Пикколомини человек не самого громкого происхождения, но чье мнение, пожалуй, можно рассматривать как экспертное. В отличии от современных говорунов, Энеа Сильвио доказал свою экспертность тем, что смог в 1458 году стать Пием II, папой римским.