Повторяем шлепки пока чопорная старушка Англия не размякнет и не проявит интерес к переговорам. Но если даже нет… То придется англичанам учиться не замечать немецкие танки на их улицах, ведь без истребителей доставке их из Германии больше ничего не сможет помешать.
Что могло пойти не так?
Фотографий самолетиков в этот раз почти не будет. Хотя, конечно, винтокрылые машины прекрасны, не то что эти бездушные и громоздкие чудища, которые летают сейчас. Просто в самолетах второй мировой я разбираюсь сильно лучше чем в танках, и потому мне слишком уж очевидно, насколько же я профан. Стоит только потянуть за хвост «Чайку» и тут же из меня выльется двадцать семь страниц важных деталей, и это еще до того как я доберусь до войны в жарком небе Испании, ведь без рассказа о летающих ишачках краткая заметка о «Чайке» будет не полной, вы же понимаете…
Так, сосредоточимся на затянутом туманами Альбионе. Что мы там имеем? А поимеем мы сейчас Англию — думало командование люфтваффе.
Раз уж я решил не погружаться детали, то сосредоточимся на истребителях. На момент начала «Битвы за Британию», как потом стали называть эту заварушку, у Англии было примерно 800 истребителей, у Германии чуть более 1000. Похоже, немецкая разведка вполне точно донесла до своих штабов эти цифры.
В чём немцы ошиблись, так это в производственных мощностях. Немцы предполагали, что англичане могут строить 180–330 истребителей в месяц. Против около 150 в германии. На самом деле англичане проявили чудеса изобретательности и распределили заказы по множеству частных производств, добившись выпуска 450 истребителей в месяц. Но предполагалось, что вся операция займет максимум месяц, поэтому это для немцев казалось не так важно узнать точно про производственные мощности.
А вот сейчас будет любопытное. Несмотря на то, что война в воздухе предполагает некую легкость и свободу маневра в трех измерениях, на самом деле, парадоксальным образом, это куда более просчитываема, механическая война, чем война на земле.
Дело в том, что самолет в воздухе сам по себе бесполезен. У него есть ограниченный набор умений, который он должен применять, если хочет приносить пользу. И, прямо как в компьютерной игре, использовать свои способности он может только в определенных местах. Что-то вроде контрольных точек. То есть, есть места которые надо бомбить одним а защищать другим, например. Надо защищать свои аэродромы, от этого никуда не деться. Самолеты не могут разбежаться с аэродромов и попрятаться, они прочно к ним привязаны — короче, как ни странно, но в чисто воздушной войне вы можете, при желании, навязать противнику бой. И нанести ему поражение, выполнив несколько условий. Так тогда всем казалось.
Хотя, вот тут есть нюанс. В принципе, генералы люфтваффе уже понимали, что банально перестрелять все английские истребители в воздухе не получится. Этому их научила не Польша, и даже не Франция, а скорее даже Испания. А может и сами доперли, не дураки же.
Дело в том, что самолеты, особенно истребители, могли убежать от драки. А ещё, их могли спрятать. Итак, предположим, что для того чтобы ваши пикирующие гробы могли летать не сильно опасаясь за свою жизнь, вам надо довести численность вражеской истребительной авиации до 200–300 самолетов. Такого числа не хватит, чтобы прикрыть весь Ламанш, а там где хватит, вы сможете выставить большее число самолетов. Но, никто и не думал в стиле средневекового короля привстать на стременах, махнуть рукой вдаль и тупо отправить свою армаду за горизонт с криком «Принесите мне их хвосты!». Это так не работает. Для начала, вражины тоже будут отбиваться. И нанесут кое-какой урон вам. Даже если на три сбитых английских истребителя будет приходится один немецкий, а то и не один — есть риск серьезно ослабить свою группировку. И потом мучительно её восстанавливать. А вражины тоже не спят, а клепают новые самолетики. При этом, как только англичане понесут серьезные потери, начнется крысиная возня — они будут прятаться от боя, стараться бить изподтишка… Короче, правильно генерального сражения в воздухе не дать.
Но этого и не надо. Самолеты полностью зависят от земли. Достаточно разбомбить аэродромы. Прямо вместе со стоящими на них вражескими самолетами. Именно тогда можно одномоментно нанести тяжелые потери авиации противника, за короткий срок выбить ему пару сотен истребителей, и заставить перейти к партизанской тактике. При этом сохранив большую часть своих самолетов, что даст решающий перевес в силах. Это оперативная находка была опробована еще в Польше и, как казалось, хорошо получилась во Франции.
С этого и начали. После небольших предварительных ласк, 13.08.1940 немцы начали крупные налеты. Целями были аэродромы. Англичане дали бой. На самом деле в небе развернулось настоящее сражение — довольными улетели обе стороны. В британскую историю этот день вошел как «День Орла». Как водится, обе стороны были уверены в своей победе. Немцы заявили 84 победы в воздухе, британцы — 64. После войны выяснилось, что на аэродромы не вернулось у немцев 34 машины, а англичане потеряли всего 13.
Однако, смысл был не в том. Смысл был в том, чтобы уничтожить самолеты англичан на земле. И тут бомбардировочная часть люфтваффе, разумеется, проявила свой профессионализм, отчитавшись о 50 уничтоженных наверняка и около 150 уничтоженных предположительно, самолетах противника.
На самом деле они смогли сжечь на земле только один самолет.
Уинстон поднял стяг и выкатил речь о «Звездном часе». Копировать не буду, самая сильная фраза речи была про то, что если даже Британия просуществует 1000 лет, то именно сейчас они делают самое великое свое свершение, именно сейчас «Звездный час нации». Забегая вперед, у них реально это большой праздник до сих пор.
Дата 18 августа 1940 года вошла в историю Великобритании как «Самый трудный день» (The Hardest Day) Битвы за Британию, в которой участвовали люфтваффе нацистской Германии и Королевские ВВС. Несмотря на то что более масштабные по общему количеству участников воздушные бои имели место и после 18 августа, именно в этот день обе стороны потеряли наибольшее число самолётов. Потери британцев составили от 27 до 34 самолётов, уничтоженных в воздухе, и 29 — на земле, а также 39 самолётов, повреждённых в воздухе, и 23 — на земле. Люфтваффе потеряли от 69 до 71 самолёта уничтоженными, ещё 31 немецкий летательный аппарат получил повреждения.
Тем временем немцы продолжали следовать плану. И, вроде бы, у них стало получаться. Взлетные полосы английских аэродромов буквально не успевали чинить. Проблемы у англичан были и с опытными пилотами — хотя за них воевали летчики со всего Содружества, от Канады до Австралии. И это были высокомотивированные добровольцы, часто спортсмены-профессионалы, которые пересели на истребители с собственных самолетов. Катка была потной, но немцы вроде как передавливали.
По факту — нет. Именно этот момент, когда активность английских истребителей сильно просела, и позволит потом говорить английским историкам, что немцы совершили ошибку. На самом деле немцы следовали плану. Итак, истребительная авиация бриттов подавлена? Вроде, да. Значит, согласно плану переносим флажки целей для бомбардировок на заводы. Они просто не понимали, насколько много у англичан осталось истребителей, принимая проблемы с аэродромами за истощение сил у истребительной авиации.
И вот тут то и случилось странное. Оппа, а не выходит, как в Оппау. Заводы никак не хотели превращаться в лунный пейзаж. Почему? Вот же расчеты в метрических тоннах, вот средства доставки, все должно работать! Но нет. Заводы Англии несли урон, иногда весьма болезненный… Но налеты не были для них настолько разрушительны, как ожидалось. В конце концов, стало ясно, что немецкие бомбардировщики просто не попадают по заводам.