Ну, давайте перекрестные источники посмотрим. Есть дневник (дневник лучше мемуаров, он на горячую ведется) некоего графа Кильмасека. Вот что он пишет: «Итого 6 или 7 таких танков (про КВ речь) абсолютно беспрепятственно разъезжает позади наших рубежей. Когда они приближаются к одиннадцатому танковому полку, наши танки палят из всех стволов, но без успеха. В то время как войска в это время довольно спокойно относились к такому довольно неприятному сюрпризу. Но сейчас, когда выяснилось, что никакое вооружение, в том числе и наши тяжелые танки (четверки имеется в виду), не в состоянии остановить танки противника, возникла опасность распространения большой паники. Но образцовое личное вмешательство командования и офицерского состава предотвратило панику. Командир наиболее пострадавшего батальона 114-го стрелкового полка капитан Квентин лично со своими офицерами и унтер-офицерами заняли место пулеметных расчетов и успешно защищали новую оборонительную позицию. В то время как остальной состав батальона, дрогнувший и испугавшись, более-менее организованно возвращался назад».
То есть он опять напирает на неуязвимость русских танков, но потом проговаривается — в какой-то момент бой достиг такого накала, что к пулеметам встали офицеры. По колесам танков, надо думать, стрелять хотели.
Короче, не трудно догадаться, что я подозреваю: Там был нормальный общевойсковой бой. Какая-никакая пехота с нашей стороны, может даже артиллерия наконец подошла — и на утро наши двинули с плацдарма на Расейняй. Никакого моста немцы утром, конечно же, не захватывали. Возможно обозначили попытку, перебудили наших, и те решили дальше ломить. И вломили — судя по графским восторгам мужеству немецких офицеров, немцы побежали.
Основной бой случился между Расейняем и речкой Дубиса, что тоже работает на мою гипотезу.
Еще один отрывок из дневника, теперь капитана Зельваха: «Сегодня утром, когда мы с нашим штабом вышли к дорожной развилке северо-восточной Рассении возникла паника. Несколько сверхтяжелых русских танков, броню которых не пробивали наши шкоды и 50-мм орудия, порвали наши позиции, вышли в наши тылы и вызвали большое замешательство и разрушение. Большое количество транспортных средств, орудий и даже 150-мм гаубиц, которые до последнего в районе вели огонь, были просто раздавлены и вкатаны в землю. Я на мотоцикле подъехал к этому орудию и вблизи увидел, как колосс упрямо давил все, что попадалось ему на пути. Около 50 мотоциклов 6-го мотоциклетного полка, которые стояли на обочине, были уничтожены. Полковник Коль наводил порядок (Коль командовал 11-м танковым полком 6-й дивизии), постепенно стягивая сюда все доступные дивизионной части подразделения. Омрачало ситуацию то, что ни наши 75-мм, ни наши 150-мм пушки не пробивали броню (русских танков). Я сам с близкого расстояния видел, как это русское чудовище одно за другим получило 8 прямых попаданий от нашей 75-мм танковой пушки и совершенно спокойно поехало дальше».
Где-то во второй половине дня первый танк немцы все же подбили. Как? Мужеством и слаженными действиями хорошо подготовленных штурмовых групп. Вы что, предыдущую главу не читали? На самом деле показания разнятся, есть две версии. Одна, что некий лейтенант бросил под гусеницу КВ связку из пяти гранат и от взрыва её разорвало. Коломиец не верит, что гусеницу КВ может повредить такая связка. Он вообще по танкам кучу книжек написал, поэтому я склонен верить ему, а не немецким документам. Возможно, я предвзят.
Так или иначе, но в штаб немецкого корпуса вечером 24 июня пошла сводка, где было сказано, что удалось уничтожить за день 5 сверхтяжелых танков. Коломиец с другими энтузиастами даже смог привязать на местности 4 танка по фотографиям.
Один из танков не доехал до города всего 500 метров.
К вечеру группа «Зекендорф» была уже изрядно накачена противотанковыми средствами — и 105 мм. противотанковые и 150 мм. Короче густо. А примерно в 17:30 им подвезли «Ахт-Ахт». Зенитки 88-мм. Помните это ультимативное оружие, которое в свое время во Франции помножило на ноль английские «Матильды», которые тоже ничем не пробивались? Вот, это они.
И на этом я бы мог закончить перечень успехов советских танкистов, если бы не сами советские танкисты. Они же еще не знали, что их судьба предрешена и сразу после прибытия немецких зениток немедленно их атаковали. Минимум одну вывели из строя. В немецких документах очень мутно описывается, что именно произошло — даже непонятно, её раздавили или разбили.
В этот же день, 24-го, из лесу выполз знаменитый рассениевский КВ и сел на линии снабжения группы Раус. Но о нем чуть позже.
В общем, так красиво, как под Аррасом во Франции, не получилось. Тем не менее, к вечеру немцы сосредоточили против советской 2-й танковой мощный артиллерийский кулак. На фотках видно, как 150 мм. гаубицы на прямой наводке буквально рядами стоят. А само поле боя примерно 10 на 10 километров — честно говоря, надо было менять направление удара. Думаю и комдив тоже это понимал. К тому же, его начали охватывать с флангов — скорее всего он вел разведку и был в курсе.
Кстати говоря, видимо, какое-то донесение Солянкин сумел отправить в штаб фронта, потому что есть фронтовое донесение, написано, что 2-я танковая дивизия 24 июня разбила моторизованный немецкий полк, уничтожила до 40 танков и 40 орудий. В другом докладе, который написал командир 3-го мехкорпуса Куркин, когда вышел из окружения, сообщается, что было уничтожено 40 танков, 40 орудий и до 100 мотоциклов. Но у немцев из потерь только 50 мотоциклов мотоциклетного батальона танки наши подавили. Так, промелькнуло в одном месте, и всё.
На фото немецкая «Четверка», принадлежит 6-й дивизии.
Вот ещё фото из района Дубисы. По этой пушке видно, что проехал кто-то. Там дальше грузовичок, еще одна пушка и гусеничное что-то валяются.
В полночь 24 июня 2-я танковая начала отходить. А немецкая 6-я танковая 25 июня получила приказ наступать, двигаться навстречу первой.
Но везде в документах написано: «Устный приказ — оборона». Они никуда не двигались. Где-то к полудню немцы слегка пришли в себя, перебрались через речку и заняли мост.
Потери
Есть такой товарищ Солонин, наверное, слышали. Он у себя где-то выложил, что за это сражение, за 26 июня 6-я дивизия потеряла 150 человек убитыми, ранеными и без вести пропавшими. У Коломиеца, например, есть большие сомнения и вопросы к этим немецким потерям. Посмотрите, (говорит Коломиец с недоумением) на вот эту 6-ю танковую дивизию вермахта. Она дает донесение за 22 июня, что убито 20 человек. А 114-й мотострелковый полк этой же самой дивизии (только один конкретный полк) за 22 июня дает: убито 25 человек. Более того, немцы не просто пишут «25 человек», там список офицеров, приводят их фамилии. Донесение полка выглядит правдоподобно.
Ладно вернемся к нашей битве. Немецкий корпус пишет, что уничтожено 186 танков, из них 29 сверхтяжелых. Вообще не бьется. КВ в дивизии было 57. Хорошо, допустим отстали. Только КВ и отстали, а все остальные пришли и немцы их там пожгли, тогда хоть немного бьется. Но Коломиец и тут немцам отчетность портит. Фотографий сейчас очень много. Впрочем, не будем углубляться, оставим это историкам.
