Первый признак того, что британское правительство восприняло угрозу секс-шпионажа всерьёз, относится к 1964 году. В то время служба безопасности Англии была занята делом, связанным с раскрытием советской шпионской сети против морского департамента подводного оружия в Портленде и шантажом клерка Адмиралтейства Вильяма Джона Вассалла на почве гомосексуализма.
В ответ на эти события британская контрразведка, тогда называвшаяся МИ-5 (сегодня известная как служба безопасности), выпустила брошюру «Их ремесло — предательство». Она могла бы иметь большое значение для бизнесменов, учёных и других, чья работа требовала поездок за «железный занавес». Однако из опасения вызвать недовольство русских её обращение было ограничено правительственными кругами. В десяти главах с такими, например, заголовками: «Как стать шпионом за шесть простых лекций» и «Как не стать шпионом за шесть не очень простых лекций» авторы описали большинство из известных тогда приёмов КГБ по секс-шпионажу.
Пятью годами позже Британская торговая палата выпустила шестистраничный буклет, предупреждавший бизнесменов, собирающихся посетить Советский Союз, относительно риска сексуального шантажа. В нём говорилось, что они могут столкнуться с такими вещами, как инфракрасная фотография и запись телефонных переговоров. Подобные же предупреждения адресовались американцам, имеющим доступ к закрытой информации, перед их поездкой в какую-либо социалистическую страну.
Ответом советской стороны на эти публикации было либо полное игнорирование их, либо высмеивание опасностей, которые там описывались. Иронизируя по поводу буклета торговой палаты, известный сатирический журнал «Крокодил» предложил, чтобы бизнесмены, обеспокоенные вредом, который может принести им их сексуальная привлекательность, надевали шерстяные кальсоны, поскольку это удерживает женщин от их порывов.
«Может ли мужчина выглядеть сексуально привлекательным в шерстяных кальсонах?» — спрашивал автор заметки в «Крокодиле». В качестве ещё одного решения он предложил, чтобы иностранцы носили юбки шотландского образца. «Это может избавить вас от женской компании. Но только вам придётся что-то придумать с усами или бородой, чтобы избавиться от опеки московских мужчин».
В заключение «Крокодил» сообщал читателям, что иностранцы, вероятно, будут ездить по Москве в гробах, установленных на катафалках. Гроб будут приносить на место деловой встречи и открывать крышку только на время, необходимое посетителю, чтобы подписать прибыльный контракт! Однако лучшее решение, заключал журнал, — сосредоточиться на своём деле и не путаться в сомнительных делах. Отвечая на упрёк одного западного визитёра, который заявил, что, возвратившись в свой отель, застал там в кровати обнажённую девушку, «Крокодил» замечает: «…он только забыл добавить, что вечером он так напился, что смог бы увидеть не только обнажённую девушку, но и фиолетовую жирафу».
Но для КГБ секс-шпионаж не был предметом шуток и веселья. Это — серьёзная и сложная методика подрывной деятельности, которая занимала время сотен штатных чиновников, техников, постельных партнёров и агентов наблюдения. Они содержали специальные квартиры в Москве, в которых устраивались ловушки, имели спальни, начинённые фотографическим и электронным оборудованием в большинстве гостиниц по всей территории Советского Союза, имели специальные секс-школы, где проходили тренировку постельные партнёры — мужчины и женщины. Очевидно, что КГБ потратил много денег и времени на организацию индустрии секс-шпионажа. Вряд ли бы всё это имело место, если бы не приносило выгоды.
Западные спецслужбы, оценивающие методику секс-шпионажа, считают, что потенциально она эффективное, но обоюдоострое оружие. Этим спецслужбам хорошо знакомы активность прессы и политический резонанс, которые возникают по поводу большинства операций секс-шпионажа, если они раскрываются. Поэтому оперативные исполнители осмотрительны. Они используют защитный секс-шпионаж, поставляя женщин важным персонам, например, когда имеется необходимость защитить приехавшего государственного деятеля или посла при наличии постоянной угрозы шантажа на сексуальной почве. Они применяют атакующий секс-шпионаж как средство получения материала для шантажа только при таких обстоятельствах, когда благоприятный исход гарантирован. Обычно это происходит в условиях, когда имеется военный или полицейский контроль за ситуацией и где среда и органы формирования общественного мнения контролируются и могут быть принуждены к молчанию, как, например, это происходило с британским секс-шпионажем в Белфасте.
Имеются некоторые свидетельства того, что ЦРУ использовало наступательный секс-шпионаж в ограниченных пределах при президенте Никсоне. Например, в феврале 1975 года вашингтонский журналист Джек Андерсон писал, что ЦРУ устроило серию «любовных гнёздышек» в роскошных апартаментах повсеместно в США. Одна такая ловушка, утверждал он, была устроена в высотном здании Гринвич-Виллиджа, где камеру скрыли за картиной, изображающей парусники. Иностранных дипломатов, устраивавших там забавы с девушками по вызову, поставляемыми спецслужбой, сфотографировали и затем шантажировали. Другое разоблачение в печати связывало сладострастную кубинку Мари Лоренц с операцией секс-шпионажа с целью выведывать секреты у Фиделя Кастро. Говорили, что она играет роль Мата Хари, проводя время в постели с кубинским лидером и выкрадывая секреты при подходящих случаях.
РОКОВАЯ ТЕНЬ ЧЕ ГЕВАРЫ
Американский журналист Дэвид Льюис, специально занимавшийся проблемой сексуального шпионажа разведывательных структур всего мира, посвятил одно из своих исследований деятельности КГБ бывшего Советского Союза. В частности, проведённое им расследование приоткрывает завесу над тайной гибели известного латиноамериканского революционера Че Гевары. Согласно Д. Льюису, роковую роль в его смерти сыграла белокурая красотка, агент КГБ Лаура Мартинес. Случай с ней вошёл в историю шпионажа отчасти как парадоксальный пример того, как секс-агент спецслужб, добившийся близости и доверия «железного» товарища Че, смогла одним ударом нанести поражение революционному движению в Латинской Америке. Че Гевара так и умер, не узнав ужасной правды о том, что его любовница и друг являлась агентом КГБ, сообщавшим о каждом его шаге в Москву и наконец выдавшим его боливийским властям по приказу её советских хозяев.
Лаура родилась 19 ноября 1937 года в Аргентине в семье немецкого профессора, убеждённого коммуниста. Настоящее имя Лауры — Хейди Тамара Бунке. В 1952 году Тамара отправилась в Восточную Германию. Она закончила сталинштадтскую школу языкознания, затем поступила в Гумбольдтский университет. Ещё в школе Тамара вступила в компартию. Вскоре её как потенциального агента для работы в Латинской Америке взяла на заметку служба разведки Восточной Германии, работавшая в тесном сотрудничестве с КГБ. Официальное предложение стать агентом не заставило себя ждать. Возможность хорошо заработать, авантюрный склад ума и преданность марксизму сделали выбор Тамары более чем осознанным. Как и положено, в одном из учебных разведывательных центров она прошла курс тайной работы и подрывной деятельности. В 1959 году, будучи ещё студенткой университета (она изучала аптечное дело), Тамара получила своё первое и главное задание.
Её вызвали в штаб-квартиру восточногерманской разведывательной службы, на углу Вильгельм Пикштрассе и Роза Люксембургплац, и сообщили, что правая рука Фиделя Кастро, Че Гевара, прибыл в Берлин, чтобы выторговать кредит для своего правительства. Деньги должны пройти через Кубинский национальный банк, президентом которого и являлся Че Гевара. В скором времени эти деньги должны были превратиться ещё в один оружейный арсенал.
Опасаясь усиления кубинского влияния в странах Латинской Америки, КГБ решил не выпускать из поля зрения ни одной сколь-нибудь серьёзной акции Кастро и его сподвижников. В соответствии с этим комитет приказал окружить всех кубинских лидеров своими осведомителями. Одним из таких агентов должна была стать Тамара. Ей вменялось в обязанность во время визита Че в Восточную Германию сблизиться с ним — и чем ближе, тем лучше.