Это вторжение весной 1855 г. стало любимой темой для разговоров в официальных кругах Османской империи. Союзники еще до поражений турецкой армии в кампанию предыдущего года наложили вето на планы этого вторжения. Однако теперь турецкий главнокомандующий Эмир-паша снова стал настаивать на его осуществлении. Этот амбициозный вояка был по происхождению хорватом; свою репутацию удачливого командира он завоевал в основном во время подавления восстаний угнетенных народов империи. Его окружали польские и венгерские офицеры-эмигранты, большей частью авантюристы с очень сильными антирусскими настроениями. Эмир-паша командовал турецкой армией в Крыму, которая стояла в двух местах – в Балаклаве и Евпатории и наблюдала за боевыми действиями, не имея возможности отличиться в боях. Сторонники Эмира в ставке союзников и Стамбуле стали требовать, чтобы основная часть турецких войск в Крыму была переброшена на Кавказское побережье. Было предложено усилить эту группировку войсками, находившимися на Балканах и в Тунисе. Эмир мечтал о наступлении на Кутаиси, а потом и на Тифлис, а также о заключении союза с мюридами, спустившимися в Кахетию с гор. Это, по его мнению, должно было привести к изоляции русских войск на турецкой границе.
Противодействие союзного командования еще более усилилось после 18 июня, когда попытка взять Севастополь штурмом провалилась. Несмотря на это, в Стамбуле продолжали обсуждать план Эмира, и турки получили очень ценную поддержку британского посла, хотя генерал Уильямс прислал письмо с возражениями.
В середине июля Эмир, стремясь навязать свои планы Генеральной ставке союзников в Крыму, предложил заменить войска, выведенные отсюда, другой армией, которая насчитывала 20 тыс. человек и завершала свое обучение в Болгарии под руководством французского генерала Вивиана. Отвергнуть это предложение было очень трудно, но и маршал Пелиссье, и генерал Симпсон по-прежнему отказывались поддерживать идею вторжения в Грузию. 17 июля Эмир-паша отправился на судне в Стамбул. Там же оказался и подполковник Сиссо, которому поручили отговорить турецкое правительство от этого предприятия. Обсуждение продолжалось до конца августа, пока наконец британское правительство не отказалось от своих возражений, а ставка союзников не добилась определенных гарантий. После этого началась подготовка к осуществлению плана Эмир-паши. Тем временем три месяца, когда можно было воевать на Кавказе, прошли, а положение турецких войск еще более ухудшилось.
24 мая армия Муравьева перешла Арпа-Чай и расположилась лагерем в том же самом месте, что и год назад, – в Полдерване и Куру-Дере. На обеих Ягнах, стоявших в 10 км от крепости Карс, были созданы патрульные посты. 3 июня к армии Муравьева присоединились войска генерала Ковалевского и часть войск из Ахалцихе. У него теперь было около 20 тыс. пехотинцев, 7 тыс. кавалеристов и 80 орудий. 6 июня, намереваясь полностью блокировать все подступы к Карсу, Муравьев перенес свой главный лагерь в деревню Марджик, в 8 км на юго-юго-восток от Карса. Здесь он мог держать под контролем дороги в Эрзерум и Кагизман.
16 июня Муравьев, оставив 11 тыс. пехотинцев и кавалеристов с 40 пушками осаждать крепость, а 5 тыс. солдат – охранять его линию коммуникаций с Александрополем, двинулся с остальной армией в направлении Саганлугских гор. Не встретив никакого сопротивления, его армия уничтожила значительные запасы продовольствия, сосредоточенные турками в Бардизе, Еникёе, Караургане и Зивине.
После этого он решил в долине Алашкерт разгромить отряд Вели-паши, который насчитывал около 7 тыс. солдат регулярной армии и примерно столько же – нерегулярной, а также 20 орудий. Суслов в это время стоял под Баязетом, но, несмотря на приказ Муравьева перейти в наступление, остался стоять на месте, считая, что у него слишком мало сил. В середине июня Вели-паша, опасаясь, что Муравьев перейдет Саганлуг и отрежет его от Эрзерума, вывел свои войска из долины Алашкерта безо всякого давления на Суслова и, форсировав Драм-Дат, занял позицию у Кёпрюкёя, прикрывая мост через Араке.
Пока Суслов осторожно занимал долину Алашкерта, Муравьев выслал вперед князя Дондукова-Корсакова со всей кавалерией, велев ему перехватить Вели в долине Пасина. Этому офицеру было приказано установить связь с Сусловым, а потом быстро пройти на запад и отрезать турок от Хасан-Кале (Пасинлера) и путей отступления в Эрзерум. На рассвете 21 июня Дондуков-Корсаков достиг северного берега Аракса и обнаружил Суслова на другом берегу реки Юзверан. Теперь он вынужден был подчиняться приказам нерешительного Суслова, который продолжал стоять у Кёпрюкёя, считая, что у него недостаточно сил, чтобы напасть на противника. Из-за сусловской осторожности план Муравьева провалился. Ночью 21 июня Вели, испугавшись перемещения русских войск на другом берегу Саганлуга, ушел из Кёпрюкёя в Хасан-Кале. Утром он оставил даже свои укрепленные позиции и, отступая, забрался на хребет Деве-Боюк, прикрывавший Эрзерум. В тот же самый день кавалерия Дондукова-Корсакова заняла Хасан-Кале. Муравьев устроил Суслову разнос, отослал его назад в долину Алашкерта, а сам вернулся в свой лагерь, расположенный у стен Карса.