Частичная мобилизация резерва в Турции началась осенью 1876 г. Русская разведка работала из рук вон плохо, и в Тифлисе никто так и не узнал, что первые два полностью укомплектованных корпуса резервистов, мобилизованных в IV округе (48 батальонов), были отправлены из Эрзерума в Европу. Когда Ахмет Мухтар посетил Карс (18 апреля 1877 г.), он обнаружил, что его гарнизон состоит всего лишь из 18 батальонов. Он пополнил его тремя новыми батальонами, которые привел с собой из Эрзерума.
В Ардагане стояло восемь батальонов, к которым Ахмет Мухтар смог добавить лишь два. Хасан-Кале имел три батальона, которые прикрывали главную дорогу, шедшую по долине Аракса, а в долине Алашкерта завершалась мобилизация 11 новых. Вместо гипотетической армии в 350 тыс. человек Ахмет Мухтар смог сформировать лишь мобильный полевой отряд в составе девяти батальонов, шести эскадронов кавалерии и одной батареи. Другая армия (которая не подчинялась Мухтару) располагалась на побережье и должна была защищать Батум. Здесь Хусейн-паша имел около 12 тыс. человек. Были приложены все усилия, чтобы в районе Эрзерума, Муша и Вана поднять на борьбу курдов. Измаил Хакки хвастался, что собирается вторгнуться в Закавказье с армией из 40 тыс. всадников.
Турки были уверены, что для защиты Армянского нагорья требовалось оборонять Карс и Ардаган; фортификационные сооружения в обеих крепостях были усовершенствованы немецкими инженерами, а на заводах Круппа приобретена современная дальнобойная позиционная артиллерия. Венгерский ветеран кампаний 1853–1856 гг. Колман (Фейзи-паша) создал прекрасные оборонительные линии вокруг Батума; началось строительство шоссе, соединившего этот порт с Ардаганом и верхней Курой, однако оно осталось незаконченным. Был построен лишь отрезок в 50–60 км к юго-западу от Батума. На самом деле Карс и Ардаган представляли собой передовые базы для наступления в Закавказье, и значение использования этих крепостей для чисто оборонительных целей заключалось в том, что они могли задержать наступление врага и заставить его разделить свои силы. По-настоящему защищала Армянское нагорье и Эрзерум горная система, состоявшая из Саганлугского хребта и Деве-Боюна. Предстоящая кампания показала, что турки, имея более слабую армию и ограниченные способности организации, совершили ошибку, сконцентрировав все свое внимание на обороне Карса и позабыв о природном горном оборонительном рубеже, на котором можно было бы гораздо удачнее расположить свои главные силы.
За три года до начала войны русский Генеральный штаб разработал план быстрого вторжения в Малую Азию и захвата Эрзерума за шесть недель после пересечения границы. Это сделало бы невозможной концентрацию сколько-нибудь крупной турецкой армии в пределах дистанции удара со стороны закавказской границы. Но великий князь Михаил отказался от этой смелой идеи в пользу более осторожной политики. Две дивизии были оставлены для охраны внутренней безопасности на Северном Кавказе (20-я и 21-я), а одна (41-я) должна была оборонять побережье. В самый последний момент волнения в Чечне и Дагестане вынудили его оставить здесь еще и 38-ю дивизию. Таким образом, для наступательных операций осталось лишь 3,5 дивизии. Эти подразделения были сосредоточены на трех главных стратегических направлениях, и каждая группа оказалась слишком слабой для каких-либо быстрых или решительных действий. В центре Александрополя стояло 1,5 дивизии – одна дивизия гренадер и половина 19-й пехотной. Другая часть 19-й дивизии располагалась на крайнем левом фланге, в Ереване, прикрывая долину Аракса. Половина 38-й дивизии находилась в Ахалцихе, напротив турецкого войска в Ардагане. Сомнения русского Генерального штаба в успехе операции выразились в создании мощного резерва около Тифлиса – в него входили половина 19-й и половина 38-й дивизий. В начале 1877 г. этот резерв был неожиданно отправлен туда, куда его вовсе не собирались посылать: четыре батальона – в Ахалцихе, а 12 – в долину Риони, где уже стояла 41-я дивизия, усиленная тремя стрелковыми батальонами. Таким образом, в самом начале войны в долине Риони и в западной части Кавказа сосредоточился эквивалент трех дивизий, который по своей численности превосходил главные ударные силы в Александрополе. Русское командование, которое уже переоценило опасность мусульманского восстания в Дагестане, теперь, очевидно, опасалось мифического вторжения Эмир-паши в Мингрелию и турецких совместных операций на Кавказском побережье. Одна угроза этих диверсий более чем в два раза уменьшила силы, доступные для наступления на крепости Малой Азии.