— Простите, сэр, мэм, — рявкнул капрал Левски, заставляя Скай морщиться. — Я же сказал, чтобы ты не мешался, — зашипел он, толкая брата к соседнему столу.
— Мне просто интересно стало, — начал оправдываться Джет, вытирая толстые щеки. — Почему Мать Ангейя–ас не просмотрит информацию сначала в каталоге?
— Такое никто не расписывает, — сухо пояснила Скай, потирая рукой, покрытой старческими пятнами, уставшие от долгого чтения глаза. Макияж смазался, но Мать это не волновало. — Совет Девяти запретил хранить информацию о… впрочем, много о чем.
Джет открыл рот, но брат так посмотрел, что младший Левски передумал. Некоторое время царила сонная библиотечная тишина, густая и ленивая, нарушаемая лишь шелестом листов да хрустом печенья. Скай начала с документов двухсотлетней давности, день за днем просматривая рекорды урожая, строительство фабрик, сводки погоды и брачные объявления. Так она сама за двести лет не управится.
— Если вы ищете про Утгардову чуму, то лучше глянуть в «Кулинарный Хеймдалль»… — Джет не выдержал.
— Брат, я же просил…
— Постойте, капрал, — Скай вперила в толстого подростка острый взгляд. — «Кулинарный Хеймдалль»? Что за бред? С чего ты взял, что я смотрю про чуму?
— Догадаться не сложно. «История болезней», «Утгардовы твари», «Справочник Парацельса» — я же не слепой. А «Кулинарный Хеймдалль» все же гляньте. Они публикуют еженедельную статистику ресторанов. И тех, что закрыла санитарная служба.
— Крыски!.. — взвизгнула Скай, подскакивая и с диким грохотом роняя стул. Библиотекарь перегнулся через кафедру и зашикал.
— Не шикай мне тут! — рыкнула она. — Лучше принеси «Кулинарный Хеймдалль» за… — она выразительно посмотрела на Джета, краснеющего от собственной важности.
— С 1746, пожалуйста. Тогда они начали собирать статистику. И только пятничный толстый номер! — крикнул он вдогонку.
— Если мы найдем, что нужно, — Скай хлопнула парнишку по мягкому плечу, — я тебе целый вагон печенья куплю. Можешь посреди Имин Рёга его лопать. А крошки мы на стол Вере Эйстле подбросим.
— Лучше скажите, как там Локи… — вздохнул Джет.
— С ней надежные люди. Не волнуйся, парень! — сказал подошедший Бенедикт. Гин, невозмутимо толкающий тележку с картами и атласами, остановился и, промочив уголок рубашки минералкой, тщательно вытер грязные от книжной пыли очки.
С подсказки Джета дело пошло быстрее: библиотекарь только и успевал подносить новые номера. Просмотрев штук триста журналов и сверяясь с демографической статистикой, они выявили неутешительную закономерность северной части города как наиболее уязвимой для Утгарда. После очередной волны закрытия ресторанов следовала локальная вспышка чумы и беспорядки, вызванные экономической нестабильностью. До изобретения вакцины Кехта выживало в лучшем случае процентов тридцать (и это только по преувеличенным официальным источникам), но выжившие при должной тренировке получали огромную варденскую силу. Такие случаи всячески замалчивались, но некоторые просачивались сквозь официальные источники с помощью «Листа М.», самиздатовской газетки, стопки которой показательно уничтожались дворниками почти каждый день. У Бена полная картина тоннелей Нифльхейма все никак не складывалась из-за многочисленных белых пятен. К тому же последние карты делались еще до вооруженного столкновения.
— «Лист М.»? — пробормотала Скай. — Бен, ты знаешь, кто его делает? Получить бы хоть один клочок про чудо-способности.
— Мой надежный репортер на важном задании, — ответил генерал-фельдмаршал. — А лезть в Нифльхейм сейчас — последнее дело.
— Неужели за сто лет никто не удосужился узнать, кто выпускает эту чертову газету? — взвыла Скай, в гневе сбрасывая на пол журнальные подшивки. Библиотекарь уже и бровью не повел, невозмутимо расставляя топографические карточки в картотеку.
— Нам сейчас не до того, — веско осадил Мать Бенедикт. — Мы здесь, чтобы узнать путь в логово… сама знаешь кого, — он понизил голос, покосившись на детей. Неофициальная газета, владеющая широкой базой и остающаяся на протяжении сотни лет неуловимой — именно то, что нужно для поисков Хейма.
— Что, если… — все взглянули на Гина, который подавился словами, встретившись взглядом с Матерью.
— Давай, внучок, говори, если начал, — подбодрила Скай, откидываясь на стуле и складывая руки на животе.
— «Вороны», — осторожно подбирая слова, продолжил Гин, теребя воротник рубашки, — они же в госпитале? В подземной зоне? — Не дожидаясь ответа, он отвел взгляд в сторону. — Если использовать их как проводников? За плату, конечно. Вряд ли они полезут в пекло по доброте душевной.
— Бумажная работа, — проворчала Скай. — У нас нет времени делать это официально. Представь, сколько бумаг нужно, чтобы их отпустили из больницы?
— Значит, будем делать по-старинке.
— Что?
— Скальдический поединок, Мать Ангейя–ас, — Бен расправил могучие плечи, затекшие от долгого сидения. — Вызовем «Лист М.» их же оружием и подождем.
— А если не сработает?
— Сработает. Скальд видит скальда издалека. А ты сходи-ка к «Воронам». Они могли что-нибудь слышать или видеть. В любом случае у вас, Матерей, всегда есть козырь неприкосновенности.
На выходе из библиотеки Бен отвел библиотекаря в курилку и доходчиво объяснил, что его ждет за разглашение информации государственной важности. Библиотекарь, высокий, сутуловатый мужчина средних лет, опухший от любви прикладываться по вечерам к бутылке, презрительно сощурил умные темные глаза.
— Вы видите этот бейдж, генерал-фельдмаршал? Это мое имя. — зажатая в зубах вонючая сигарета запрыгала в такт словам.
Бенедикт расплылся в дурашливой ухмылке и кивнул «Главному библиотекарю отдела периодических изданий Джейкобу Смиту».
— Не думал, что вы работаете здесь, Джейкоб.
— Точнее будет: «Не думал, что я еще жив». — Он пожал плечами. — Лара, милый ангел, меня пристроила, когда я пристрастился к бутылке. Хотя лучше бы сдали в наркологичку как хотел племянничек.
— Моя Лара была добрейшей женщиной во всем Асгарде, — кивнул Бен. — За это Хант и любил ее.
— Книги спасли меня на некоторое время, но после смерти детей все пропало. Скажите Матери, что она поступила подло с визиткой. Я видел девочку. Почему она якшается с Гиафой?
— Сын Эгира — не самое плохое будущее Дома Гиафа. К тому же нечего перекладывать вину Дома на мальчика.
— Будь моя воля — я передушил весь их дом голыми руками.
— К счастью, воля ваша тут ничего не играет. Мы все подчиняемся Матерям. Поэтому мой совет — уезжайте из города сегодня же.
— И не подумаю, — хмыкнул Джейкоб, затушив сигарету о стену. — Если умирать, то уж лучше в постели с бутылкой доброго старого виски.
Поняв, что разговор закончился, Бен направился к выходу, чеканя шаг и позвякивая генеральской саблей.
— Вы в библиотеке, генерал, — хрипло каркнул Джейкоб, — не топайте. И защитите девочку Ханта и Лары.
Бен, не оборачиваясь, махнул рукой. На улице ветер бросил ему в лицо пригоршню дождевых капель. Небо, хмурое и низкое, давило на крыши и острия шпилей административных зданий центра. Машина стояла у обочины, прямо возле небольшой колоны, украшенной барельефом, на котором Мэй Менг швыряла книги в непослушных учеников. Половина изображенная отвалилась, а остатки юные вандалы, несогласные с педагогической методикой, изрисовали граффити.
Резкий, пронзительный звук сирен заставил вздрогнуть даже генерала-фельдмаршала. Стекла библиотеки зазвенели, вспорхнули жирные, откормленные на помойках голуби. Скай с яростью распахнула дверцу машины, раздувая ноздри как бешеный бык. Но Бен видел, что у нее под яростью где-то глубоко внутри, как и у него самого, поднялась волна ужаса.
— Я не знаю этого сигнала. Что за шутки? Руки оторву!
— Кажется, началось. Поторопимся. Где капрал?
— Я отправила его в ближайшую типографию. — сообщила она, ежась от мороси.