— Великие Дома Хеймдалля всегда цапались, а Девять Матерей плели интриги друг против друга, но вооруженные столкновения седьмого года что-то сломали. Ну, по истории-то мы все учили, что убийство отца Матери Ярнсакс было подстроено Хелью. А вышло, что официально возник повод выяснить отношения и вспомнить старые обиды. И хоть вроде все налажено, — Леер помешивала ложечкой в остывшем кофе, — связи между домами сильно подгнили. А это сказывается на Биврёсте. Вардены тренируются вместе, чтобы учиться работать в команде, а получается, что из-за личных размолвок страдают все.
— А еще этот Гиафа, — пробормотал Штейн. Локи взглянула на него.
— А что с ним?
— Тебе мало, что ты с ним сегодня дерешься? — зашипела Леер и ударила Локи кулаком в плечо.
— Ауч!
— То-то же! Привыкай к боли. Ладно, — Герд развела руками и снова вздохнула, — расскажу я тебе эту байку. Мортис-ас, ну наша директриса, выходит из побочной линии семейства Иргиафы, которая сейчас зовется просто Гиафой, поэтому-то принц-ледышка имеет некоторое влияние в Биврёсте. Он вызывает на дуэли слабых учеников и после проигрыша требует, чтобы те покинули академию. Так семья Гиафа проводит законным путем чистки, при этом получая неплохой взнос от поступающих. Но, как я тебе уже говорила, если прилюдно поклянешься в вечной верности Гиафе на семейном оружии, он разрешает остаться.
— То есть, — Локи нахмурилась, — Патлатый оставляет в академии либо сильных, либо верных до щенячьего визга?
— Именно. Многие готовы сапоги ему лизать, лишь бы не вылететь, ибо обучение дорого, а слабые дома получают в таком случае нехилую финансовую поддержку.
— Это так мерзко.
— А то, — Леер откинула со лба волосы. — Все это мне очень не нравится. Такое чувство, что Биврёст превращают не в школу, а в солдат для семьи Гиафы.
— А что говорит их Мать?
— Мать Ринфе-ас только формальное лицо.
Локи подалась вперед, внимательно слушая Гина.
— Так говорят. — он отвел глаза в сторону, понижая голос. — Что вроде бы всем заправляет отец Кагерасу, Эгир-ас. А Мать — его марионетка, выступающая только на официальных мероприятиях. Она давно болеет и редко появляется на заседаниях в Имин Рёге.
— Откуда ты знаешь? — в один голос протянули Леер, Зик и Джет. Гин замахал руками:
— Мать работает в канцелярии и иногда болтает с отцом, когда думает, что я не слышу. Но слухов ходит много и один безумнее другого, так что информацию надо просеивать дважды.
Некоторое время за столом молчали, переваривая сказанное. Вокруг плескалось людское море, в воздухе витал смех и пустая болтовня, а запах кофе вызывал тошноту. Громадина Биврёста вдруг предстала перед Локи скользкой гадиной.
— Я положу этому конец, — Ангейя ударила кулаком по столу, а Джет от неожиданности выплюнул газировку в лицо и на рубашку Штейну.
— Ты что, совсем?!
— Прости-прости, я нечаянно! — Джет протянул другу салфетку.
— О чем ты, Локи? — Леер подозрительно сощурилась.
— Сегодня я выиграю у Гиафы дуэль и прекращу эти глупости!
— А не слишком ли громко сказано?
— Я Ангейя. Если нас не слышат, мы привлекаем внимание ударом кулака в лицо.
— Ой, что это за тумблер кровожадности включился? — с опаской пробормотал Гин.
— Это семейный девиз? — усмехнулся Герд.
— Можно и так сказать, — усмехнулась в ответ Локи. — Никакой двусмысленности. Только правда.
Послеобеденные занятия прошли быстро: Ангейя даже не успела заметить. На тренировке она не рассчитала силы и хорошенько приложила партнера боккэном, а Гарм снес тренировочный инвентарь.
Отсидев наказание и выполнив домашнее задание, Локи отправилась в общежитие. Конечно, она могла бы жить у официального опекуна или в доме Ангейя, но не хотелось никому мешать. Особенно их домашнему координатору Мириам Лайт — ас, будущей дядиной жене. Она слишком беспокоилась и суетилась, превращаясь в личною горничную пололам с заботливой тетушкой, а Локи это было ни к чему.
Комнату Ангейя делила с тихой и необщительной девушкой из второстепенной линии Гиалп. На все расспросы она отвечала односложно и, сославшись на домашнее задание, ушла в комнату самоподготовки, чтобы успеть до отбоя дописать эссе по теологии.
Уныло осматривая выделенный угол: кровать, тумбочку, шкаф и крошечный стол со стулом, Локи робко расстегнула перевязь с катарами и бережно положила на кровать. На одном лезвии стилизованный волк пытался откусить от солнца, на другом — тоже волк хватал зубами луну. Папа говорил, что оружие для быстрых и ловких идеально подходит для мелкой девчонки. Поймав себя на мысли, что вот-вот расплачется, Локи прикусила губу и решительно вытерла мокрые глаза рукавом. Слезами не вернуть прошлого, а в будущее надо смотреть ясными глазами. Решительно улыбнувшись, она пристегнула перевязь и, открыв окно, тихонько шепнула катару с солнцем:
— Фенрир!
Руки обдало привычным холодом, печать вспыхнула и погасла. Огромный волк с хозяйкой на спине с трудом протиснулся в узкое окно и мягко спрыгнул вниз, оставляя после себя быстро тающий иней на траве. Вложив оружие в ножны, Локи, стараясь избегать открытых участков, обогнула здание общежития и нос к носу столкнулась с Леер, Штейном, Джетом и Гином.
— Что вы здесь делаете?
— Группа поддержки, — Герд выразительно похлопала себя по бедру, где покоился ее духовник — хлыст с серебряной рукоятью.
— Но почему?
— Штейн настоял, — хихикнул Джет и получил подзатыльник.
— Ой, да заткнись! — Локи показалось, что он покраснел. — Я… не то чтобы волнуюсь… да хватит вам ржать! Просто…
— Ш-шш, — Герд закрыла ему рот ладонью и указала на дверь: поздняя проверка.
Когда все стихло они, насколько позволяла нерасторопность Джета, прячась по мокрым кустам, пробрались к старой арене. Это был небольшой полуразрушенный амфитеатр всего на сотню зрителей. Посреди арены росло молодое деревце, упорно пробиваясь сквозь каменный пол. Локи видела в этом какой-то зловещий символизм. Иггдрасиль, выложенный камнем, разрушен деревом живым.
Луна отражалась в большой луже у входа, но нога Штейна в тяжелом ботинке разбила ее на тысячи осколков.
— Ты опоздала.
Гиафа стоял на ступеньках амфитеатра, а яркий лунный свет разливался вокруг него, внушая странный трепет: только белки глаз сияли. Локи вышла на середину арены и подняла катары в приветственном жесте.
— Привела себе группу поддержки, Мелкая? — Гиафа медленно спустился вниз, не обращая внимания на бормочущую ругательства Леер.
— Мы пришли не трепаться, а биться, помнишь? — Локи приняла защитную стойку, закрывая лицо и грудь.
— Х-ммм, — протянул Кагерасу и положил руку на рукоять меча. — Мои условия ты должно быть уже знаешь, — короткий взгляд в сторону Герд. — Проигрываешь — убираешься из академии. Вместе со своими дружками.
— Что? — Штейн подскочил, но его сдержал Джет. — Так нечестно!
Локи почувствовала, как по хребту пробежала дрожь. Руки, словно плети, упали и повисли ненужным грузом.
— Я не согласна…
— Ты не можешь отказаться. Вызов принят.
— Но…
— Я знал, что ты жалкая слабачка. — Кагерасу убрал руку с меча и в притворном разочаровании коснулся пальцами лба. — Что ж, ты можешь поклясться дому Гиафа в верности перед всеми, хотя не уверен, что такая как ты, нам пригодится.
Локи скрипнула зубами от досады. Беспомощно обернувшись, она взглянула в лица приятелей. Леер растеряно прижала ладонь к губам, не зная, что сказать. Штейн потупил глаза: для него вылететь из Биврёста значило поставить крест на всей жизни. Сжимая и разжимая кулаки, он, кусая губы, качал головой, обмениваясь взглядами с Джетом.
— Если собралась драться — дерись, — спокойно сказал Гин, поправляя очки. — Соблюдай дуэльный кодекс. Докажи, что Ангейя не хуже Гиафы. — Он невозмутимо сел на второй ряд.
Лицо Леер прояснилось. Она схватила Джета за рукав и потянула в первый ряд.