Макарыч в коридор не вышел, наверное, опять был занят Беллой. Зато дома мне удалось, наконец, пообщаться и с женой и с дочерью. Маринка похвасталась школьными успехами. Я послушал ее английский и проверил дневник. Ольга покормила меня блинчиками, и, хотя она до сих пор разговаривала со мной сквозь зубы, иногда в ее глазах мелькало некое подобие улыбки.
Позвонил Полупан. На моем телефоне садилась батарейка и мне пришлось перезвонить ему с домашнего.
– Ты чего не объявился?
– Забыл.
– Ну, что там ваши воры? Есть связь с пожаром?
– Похоже, что нет. Но окончательно будет ясно завтра, когда возьмут остальных.
– А что, большая группа?
– Насколько я понял – трое.
– Не забывай про меня. Я ведь ради тебя стараюсь.
Сегодня я впервые за несколько недель смотрел телевизор. Я хихикал над юмористами, а сам в панике ждал наступления ночи. Когда началась очередная серия слезливой нуднятины, мне пришел на ум хитроумный ход. Зная, что девчонок не оторвать, я пару раз демонстративно зевнул и отправился в постель. Вначале немного притворялся, а потом незаметно уснул.
Глубокой ночью зазвонил сотовый. Я поставил его на зарядку в кабинете. Пришлось топать через всю квартиру. Сейчас я, как никогда, ненавидел эту маленькую игрушку.
– Сергей Леонидович? – спросил пьяный мужской голос.
– Кто это?
– Извините.… Это я… – язык у собеседника конкретно заплетался.
– Кто говорит?
– Это я, Глеб, ваш водитель. Меня сегодня поймали.
– Ты откуда звонишь?
– Я…. Из дома…. Меня выпустили до утра. Пожалуйста, заберите заявление. Я вам все возмещу. У меня две дочери и сестра – инвалид. Мне за аварию выплачивать надо было. Совсем кушать нечего. Мы сад продадим. Все возместим. Только не сажайте.
– Ты что, совсем дурак? Ты знаешь сколько время?
– Извините.
– Ты в дугу пьяный поднимаешь меня с постели и еще о чем-то просишь.
– Извините. Только не сажайте. Сестра инвалид. И две сиротки.
– Завтра поговорим.
– Вот, жена плачет. Просит, чтобы не сажали.
– Поговорим завтра. Я хочу спать. Если еще раз позвонишь, я посажу тебя на всю жизнь. Так и передай своей жене, сестре – инвалиду и сироткам.
– У меня есть шанс?
– Да, да, успокойся, шанс есть. Ищи деньги. Лично мне тебя сажать, резона нет.
– Спасибо.
Я нажал на отбой. Естественно, сон пропал.
На всякий случай я звякнул в канцелярский офис. Трубку взяла Вероника. Она сказала, что все в порядке, все на месте и уже заканчивают обрабатывать ноябрь. Пока приблизительно украдено тысяч сто пятьдесят.
Я нашел сигареты, накинул халат и вышел на лоджию с твердым желанием выкурить сигаретку. Но у меня в квартире не было автомобильного прикуривателя, а спичку зажигать руки отказывались.
Внизу под окном было черным-черно. Только справа горели огни ночного города. Был виден лишь кусок, рабочий квартал. Остальную панораму закрывала пожарная лестница. На кой черт она вообще нужна? Все жильцы первым делом заваривали пожарный выход. Вряд ли она поможет при пожаре, а вот грабитель очень легко мог попасть по ней в любую квартиру. Нужно все-таки установить сигнализацию.
Я зашел в квартиру, нашел в кабинете шариковую ручку и сломал ее напополам. Будет мундштук. Потом снял халат, надел трико, куртку и спустился в гараж. Я зажигал сигареты от прикуривателя, курил их через ручку и слушал музыку. Потом, когда из ушей повалил дым и все мечты о далеких островах закончились, я, наконец, уснул, уронив голову на пассажирское сидение.
7.
Меня чуть не раздавило чугунным небом. Ощущение опасности исходило сверху. От машины до проходной завода я бежал вприпрыжку, подгоняемый нехорошим ветром. Чувство тревоги по утрам мне знакомо. Это когда очень хочется выпить.
Первый, кого я увидел в канцелярском офисе, был Кирилл. Он испугано поздоровался со мной и натянуто улыбнулся. Конечно, ему было от чего паниковать. Подельник должен был вечером привезти деньги и не явился. Начальник, чего с ним уже давным-давно не случалось, приперся ни свет ни заря. Вероника зачем-то отпросилась.
Я что-то спросил у Кирилла, он что-то ответил. На заднем плане крутился Тимоша, второй кладовщик. Наверняка, тоже в деле. Разберемся.
Я почему-то думал, что ребята из УВД прибудут к открытию, поэтому так спешил и не придумал повод для своего раннего появления. Пришлось сочинять прямо на ходу. Я сообщил всем, что мне нужно сделать подарок одному шишке и начал рыться в кожаных аксессуарах. Я перебирал портфели и папки, заставлял носить со склада разные расцветки, капризничал по поводу клапанов для сотовых телефонов. Время шло, но ничего не происходило.
Чтобы не вызвать подозрений и не выглядеть конченым придурком, я наконец сделал выбор, попросил завернуть в упаковочную бумагу папку с двумя замками цвета «коньяк», спустился вниз и позвонил Спарыкину.
– Ну и где твои ребятишки?
– По утрам у них оперативка. Не переживай, скоро появятся.
– А за каким хером они выпустили Глеба?
– А где они, по-твоему, его должны были закрыть? В своей комнате что ли? Это только в кино такой беспредел. Да и потом, нам ведь бабки нужны. Поэтому, чем меньше людей в курсе, тем лучше.
– А если бы он свалил или предупредил Кирилла?
– Куда он свалит с обосранными штанами? Они его обработали. Я сейчас свяжусь с Женей и перезвоню.
Он перезвонил секунд через десять.
– Все нормально. Собираются к тебе. Глеб уже с восьми утра у них, правда, совсем пьяный. Говорит, что тетка в деревне продаст корову.
– А сколько сейчас стоит корова?
– Ну, не знаю, тысяч семь – десять.
– Пусть засунет эту корову себе в жопу. Там своровано тысяч на двести. А ты сам подъедешь?
– Попозже и сразу в УВД. После того, как его допросят.
– Увидимся.
Я поднялся наверх и сделал вид, что кого-то жду, что, впрочем, соответствовало истине. Девчонки напоили меня чаем.
Женя появился через двадцать минут. В этот раз он был один. Он подошел ко мне, буднично поздоровался и спросил:
– Где?
Я указал на склад.
Женя скрылся за углом и почти сразу появился снова, но теперь уже с Кириллом. На запястьях парня блестели наручники.
– Подъезжай через часик.
– Хорошо.
Они пошли к лестничному пролету. Лицо Кирилла ничего не выражало.
Работа в офисе полностью прекратилась. Коллектив столпился вокруг меня и забрасывал вопросами. Я выловил из толпы Тимошу и строго посмотрел в его карие глаза.
– Если ты был в деле, то тебе лучше прямо сейчас сесть и написать явку с повинной.
От возмущения и обиды Тимофей потерял дар речи. Он промычал что-то невнятное и хаотично замахал руками. Если эта игра, то ему можно смело давать народного артиста.
– Хочешь сказать, что ты был не в курсе?
– Да, – наконец вымолвил он.
Я велел закрыть дверь, повесить табличку «технический перерыв» и собрал вокруг себя весь коллектив.
– Дорогие друзья! – с пафосом начал я. – Наша фирма переживает не самые веселые времена. Враждебные силы пытаются выжить нас из законно занимаемого помещения. Конкуренты демпингуют по ценам. А внутри нашего сплоченного и дружного коллектива завелись крысы. Все эти неприятности временные и будут решены нами до конца текущего года. Мы, при помощи наших друзей из силовых структур, раскрыли деятельность преступной группы, расхищавшей со склада материальные ценности. Эти люди понесут суровое и заслуженное наказание. Всем, кто что-либо знает об этом лучше прямо сейчас заявить мне или в милицейскую бригаду.