– «Путин и КГБ», – не задумываясь ответил тот.
– Почему?
– У меня их три. – В штабе подарили.
– Каком штабе?
– Предвыборном. «Единой России».
– Не знал, что ты активен не только в оплодотворении коллег по работе, но и политически.
– А вдруг, когда-нибудь стану депутатом.
Я подумал, что это вполне возможно.
– Хорошо, тащи свою книгу.
Незаметно наступило время Апрельцева.
– Я сижу «У дедушки», что тебе заказать? – поинтересовался он.
– То же, что и себе. Только без спиртного.
– Давай, ехай, – он уже чем-то чавкал.
Переступив порог заведения, я подумал о том, что надо менять кабак. Черт с ними, со скидками. Все надоело.
На столе перед Апрельцевым не было свободного места от тарелок. Я очень засомневался, что мы вдвоем сможем, все это съесть, но про себя решил, что отступать не буду, тем более что платить все равно мне.
– Ну, что там у тебя? – осведомился частный сыщик.
Я протянул ему фотографию.
– Что за люди? А, вот этого знаю. Чебоксаров. Так ведь?
– Да.
– За ним, что ли следить?
– И за ним тоже.
– Отлично! Подсираешь партнера? А баба кто?
– Моя жена.
– Отлично!
– Ты в кого такой оптимист?
– Говорят, в дедушку по материнской линии, его расстреляли совсем молодым. На предмет чего будем работать объекты? По поводу встреч в рабочее время?
– Нет, они встречаются почти каждый день и вполне легально. Будем выявлять близость.
– Что будет отчетом? Фотографии, видео?
– Пока не знаю. Решим по ходу. Для начала распиши весь день поминутно.
– Основной объект дама?
– Да.
– Отлично. Только имей ввиду, мои услуги дорого стоят.
– К примеру?
– Сто баксов в час.
Я чуть не подавился куском курицы.
– Ты что, дурак?
– Нормальные расценки.
– Штука рублей.
– Согласен, – он живо протянул руку.
– В день.
– Не. Ты что, издеваешься?
– Тогда до свидания. Давай фотку.
– Хорошо, только прибавь накладные расходы, – охотно согласился он.
– Что в них входит?
– Бензин, подкуп персонала, еда и прочее.
Я подумал, что если он каждый день будет завтракать, обедать и ужинать, как сейчас, то получится даже больше основной платы.
– Но не более пятисот рублей в день, – предложил я.
– Годится, – он опять протянул мне руку.
Можно быть уверенным, что ему вполне хватит фантазии, чтобы эти пятьсот рублей сверх тысячи предъявлять мне каждый день.
Апрельцев стал задавать мне всякие вопросы, причем интимные. Я не был готов к этому и большинство из них игнорировал. Я продиктовал ему номер «десятки», на которой ездила жена, нарисовал схему маршрута, а вот с адресом больницы, в которой она работала, вышла заминка. Я его не помнил. Пришлось тоже объяснять на пальцах.
Между прочим, я ел абсолютно столько же, сколько мой собеседник. Не отставал ни на кроху. Единственное, что пропустил – пиво и вино, зато наверстал двумя стаканами сока. Под конец мне стало плохо, пуговица на брюках могла лопнуть в любую секунду. Я не представлял, как можно двигаться после такого перекусона. Этого прожору нужно свести с Чебоксаровым и устроить соревнования. Любопытное будет зрелище. У них совершенно равные шансы на победу.
– Когда приступишь?
– Прямо сейчас, как только получу аванс.
– Сколько?
– Тысяч десять.
– Вот тебе трояк на два дня, дальше будет видно. Я думаю, что все можно выяснить дней за пять, а может и меньше.
– Щедрость не является отличительной чертой твоего характера.
Мы пожали друг другу руки на прощание, но встать со стула я смог только со второй попытки. Для того чтобы переварить такое непомерное количество пищи кровь отлила не только от головы, но и от конечностей. Пока я двигал свое тело от крыльца ресторана до машины, телефон позвонил три раза.
– Я еду в офис, – сказал Дальтоник. – Ты где?
– Пытаюсь двигаться в том же направлении.
– Хорошо, нужно пообщаться.
Через секунду Лариса сообщила, что нас дожидаются московские представители страховой компании. Сразу за ней дал о себе знать Полупан:
– Тебе знакома фамилия Лобиков?
– Нет.
– Ладно.
– Что опять кто-нибудь сгорел?
– Да, петарда и алкоголь.
– Я считаю, что ты сейчас занимаешься глупостями.
– Я ищу связи, совпадения и повторы. Может выстрелить.
Я не стал посвящать его в свои подозрения относительно сексуальной распущенности своей жены. Тем более что в этом нет ничего странного.
Меня бросило в пот. Может быть, потеплело на улице и печка чересчур топила, а, скорее всего, это была моя собственная реакция на звонки. Чебоксаров не сказал, что все нормально. Он мог бы сказать: «Еду из «Госкомимущества», все в кайф, давай обсудим»! Он так не сказал, значит там полная лажа. В приемной сидят Московские страхователи, они уже вынесли вердикт и мне почему-то казалось, что он не в нашу пользу. И еще этот Полупан со своими пожарами! И так у меня от одной мысли об огне крыша едет.
На светофоре пришлось резко затормозить. Отвлекся. Никого не задел, но пихта на заднем сиденье сдвинулась с места и поцарапала кожаное сидение.
Мы с Колькой подъехали к офису одновременно. Я успел на лестнице спросить его:
– Ну, что там? Лажа?
– Полная. Я вызвал Спарыкина. Он обещал через час подъехать. Нужно принимать решение.
Я так и знал. Значит со страховкой тоже выйдет облом.
– Давай вместе пообщаемся с москвичами, – попросил я партнера.
– Ты ведь обещал, что сам будешь вести дела по страховке.
– Пожалуйста, – жалобно промычал я.
Чебоксаров посмотрел на меня осуждающе, как будто я пукнул при людях.
– Говорить будешь ты, – уточнил он.
– Конечно, – я бы подтвердил что угодно.
В приемной сидели два мужика. Одного из них я знал, у него была фамилия Егоров, он был местным представителем компании. Второй мужчина выглядел более представительно – широкие плечи, колющие глаза и дорогой костюм. Наверное, когда-то он служил в силовых структурах.
Мы все прошли в кабинет к Чебоксарову. Лариса принесла чай. Тут у меня случился провал. Я перестал понимать некоторые слова, и даже звуки. Я ощущал, что происходит, впитывал картинку, но смысла разговора не улавливал. Тупо кивал головой и улыбался. Колька строил мне рожи и подавал отчаянные знаки, но я молчал и продолжал находиться в сомнамбулическом состоянии, неотрывно смотрел на москвича понимая, что ничего у нас не выйдет.
Гости разложили на столе какие-то бумаги. Они что-то объясняли Дальтонику, тот говорил и всячески пытался вывести меня из ступора. Наконец я начал понимать некоторые предложения, но, услышав загадочные и пугающие слова: «испытательная пожарная лаборатория», опять впал в транс. Так прошло минут пять. Егоров встал и куда-то ушел.
– По бумагам у вас все сходится и все правильно, – сказал москвич. После этих слов я включился и опять все начал понимать. – По документам в момент пожара на вашем складе находилось товарно-материальных ценностей на один миллион восемьсот тысяч рублей. По входящим ценам. В результате пожара все эти ценности сгорели. Я хочу донести до вас пару моментов. Несмотря на то, что склад застрахован у вас на три миллиона, я прошу, чтобы вы отбросили мысль об этой сумме. Возмещать мы будем – если будем – только реальные убытки. Это вам понятно?
– Конечно, – панически согласился я.
Колька посмотрел на меня с презрением.
– И еще, несмотря на то, что все бумаги в порядке, у меня есть стойкое ощущение, что в вашем случае что-то не то.
– В каком плане? – как ни в чем ни бывало поинтересовался Дальтоник.
– У меня огромный опыт, еще с прошлой работы. Если вагон с товаром только что пришел и сразу сгорел, то тут что-то не чисто. Возможно, вы не специально планировали ввести нас в заблуждение, скорее всего, просто все так совпало, вагон пришел, разгрузить не успели, тут как раз пожар. А почему бы и нет?