…В трудные годы Али вел себя мужественно, и все же его борьба была средством самоутверждения. Целью же был успех — у публики, у менеджеров, у тех, кто платит. Он добился своего и стал самым высокооплачиваемым профессионалом, когда-либо выступавшим на любых подмостках.
Когда он попытается вновь вернуться на арену и стать чемпионом уже в четвертый раз, у него ничего не получится: он потерпит унизительное поражение. Но и за это „ничего“ ему заплатят восемь миллионов долларов — в два раза больше, чем его победителю. Даже фиаско „звезды“ стоит в Америке дороже, чем триумф спортсмена.
Али установил главный американский рекорд: секунда (!) рекламы, демонстрировавшейся в ходе телерепортажа с первого матча Али — Спинкс, стоила 3 тысячи долларов. Это была самая дорогая реклама на ТВ. Бои с его участием собирали самую большую аудиторию за всю историю зрелищ.
Вот она, червоточина в яблоке: к идеалам прочно примешалась коммерция. Борьба Али набивала цену его боксу.
Рано или поздно дороги „звезды“ и борца грозили разойтись. Это случилось тогда, когда собственно боксерская карьера подошла к закату. Начался мучительный поиск новой роли.
Как и двадцать лет назад, Мохаммед Али оказался на распутье. С маленькой разницей. Тогда он был молод, честолюбив, беден, как и большинство его народа, и смертельно зол на тех, кто лишает его места под солнцем. И главное — все у него было впереди. Сейчас все его вершины позади. Он все еще молод и еще более честолюбив, но богат и сыт… В момент кризиса его и подстерегли с соблазном „крысоловы“ из Белого дома.
Судьба Али действительно „американская история“, уникальная и тем более показательная. Превращение личности по-своему отражают разные лики, которое это общество способно явить противникам,— от мести до лести. Бунт оно подавляет или поглощает. Бунтовщиков оно душит или покупает. И вот уже на место пророка претендует эстрадный кумир, альтруизм вытесняется прагматизмом, философию добра подменяет философия успеха, истинное искусство отступает под напором искусства коммерческого. Идеалы чахнут».
Когда авторитет Али, заработанный за двадцать лет на ринге и вне его, стал стремительно падать, он начал лихорадочно бороться за восстановление своего реноме. И не нашел ничего лучше, как объявить, что возвращается на ринг. Он в четвертый раз захотел совершить невозможное. Чемпионом в это время уже был Ларри Холмс, бывший спарринг-партнер Али. Именно Холмс прозвал 38-летнего Али «свиньей». Внешний облик разжиревшего Али, с обвисшей кожей, говорит о том, что обидное прозвище не появилось само собой. Что и говорить, двадцать месяцев без тренировок дали о себе знать… Весной 1980 года его вес составлял 130 кг, а четыре месяца спустя, перед боем с Холмсом в Лас-Вегасе «всего лишь» 115 кг. А вечером 2 октября перед выходом на ринг весы показали 98,5 кг.
— «Свинья» меня не победит. Слишком уж она жирна и медлительна. Больше десяти раундов не продержится! — заметил перед боем Ларри Холмс.
Али, как и в былые времена, сотрясал воздух словесной канонадой:
— Утанцую его так, что забудет, где находится. Сегодня я гораздо сильнее и разумнее, чем прежде. Да, я вешу центнер, но это только на 4 килограмма больше, чем в моем противнике. Я даю ему девять раундов! Я — удивительный человек и могу «протанцевать» целую ночь. А «арахис» (Холмс получил эту кличку из-за формы головы — В. Ш.) стар, хотя ему лишь 30 лет. Я моложе, поскольку обычные человеческие мерки — не для меня. Я не ем свинины, незнаком с алкоголем, никогда не курил. Да и не только в этом дело. Я велик, а Ларри дерется за свой дом, за свою дочь, за свой плавательный бассейн. Вот расправлюсь с ним, и следующей жертвой станет Уивер. Я заработаю 16 миллионов долларов за полгода, а такого не удавалось никому, даже самому Форду!
Специалисты единодушно считали, что победа Али над Холмсом, не потерпевшим ни одного поражения в 35 боях, проведенных на профессиональном ринге, причем каждый поединок он заканчивал нокаутом, была бы равносильна чуду.
И чуда не произошло. 25 тысяч зрителей, заполнивших трибуны зала, расположенного неподалеку от одного из самых современных отелей Лас-Вегаса, стали свидетелями полного краха Мохаммеда Али.
В первом раунде Али двигался по рингу весьма уверенно, как в былые времена, приговаривая: «Давай-давай, иди вперед, бей, не бойся!» Зрители забавлялись этим шоу, однако Холмс был серьезен и сосредоточен. Он «танцевал» не менее уверенно, чем Али, а в конце раунда провел сильный хук.
Во втором раунде Али улыбался, едкими словечками пытался вывести из себя соперника, незадолго до гонга ему стало трудно дышать. Али ушел в глухую защиту, и с этого момента Холмс повел себя словно кошка с мышкой. Улучив момент, он сильно ударил правой в левый глаз Али, который мгновенно заплыл.