Ладно, оставим пока в покое Константина и его предполагаемого спутника.
Теперь машина Константина. Кстати, ведь неизвестно, что стало с «Опелем» Воротниковского. Где машина находится в данный момент? В гараже? А что, если ее угнали? Угнали машину, а самого хозяина убили. Да ну, бред. Можно же ее просто угнать. Хотя… нет, что-то мне подсказывает, что версия об угоне несостоятельна. Точно так же, как и версия об ограблении. Ведь оставили же бумажник Воротниковского нетронутым. А в нем, между прочим, и доллары были. Опять же дорогие часы оставили. А ведь если бы убийство совершил этот Шелухин, то он бы точно все забрал. Сдается мне, что ключ к разгадке надо искать в чем-то другом. А вот в чем? Большой вопрос.
– Кирилл, спасибо. Вам, наверное, нелегко пришлось. Полицейские – они такие… настойчивые, – внимательно взглянула я на собеседника. Тот аж передернулся:
– Ой, Татьяна, и не говорите! Они меня допрашивали несколько часов, наверное! Я и так спать не могу, а тут вообще не выспался! – Приглушив голос, Кирилл добавил: – Кажется, они меня подозревали! Осмотрели все мои кухонные приборы, одежду, в стиральную машину заглянули. Как будто я мог убить кого-то!
Ага, ясно. Тут ребята сработали нормально. Поискали нож, одежду в брызгах крови. И в самом деле, кому проще убить соседа, чем живущему рядом? Подловил момент, когда тот возвращается домой. Вышел якобы за солью или спичками. И пырнул ножичком.
– Ничего не нашли? – уточнила я на всякий случай, и без того зная ответ. Иначе парня бы как минимум задержали до выяснения.
– Ничегошеньки, – покачал головой Кирилл.
Я встала со стула и внезапно спросила:
– Слушайте, Кирилл, а почему вы так легко меня впустили в квартиру? После такого страшного события…
– Ко мне постоянно кто-то приходит – то полицейские, то ребята из коллектива. Не могу же я всех по домофону допрашивать, – словно извиняясь, Кирилл чуть пожал плечами. – Ну и… я никому ничего плохого не сделал, наверное, и бояться нечего.
– Ну что же, Кирилл, спасибо за кофе, – поблагодарила я танцовщика, – вот, возьмите мою визитку. Если что-нибудь еще вспомните, звоните.
– Ах, Татьяна, я буду рад забыть весь этот кошмар, как дьявольское наваждение! – с чувством воскликнул Кондратьев.
– И еще вопрос, – уже подойдя к двери, развернулась я. – Кто еще живет на вашей лестничной площадке? Может быть, кто-то что-то мог слышать?
– Напротив две квартиры вроде как сдаются, они сейчас пустые стоят. В одной – бабушка старенькая, баба Маня. Она из дома-то и не выходит, – с готовностью стал рассказывать парень. – Я ей иной раз продукты приношу. Только ее в больницу увезли – с сердцем плохо стало с неделю назад уже. С ней вроде внучка жила, а потом куда-то делась. Баба Маня жаловалась, что непутевая девка. А самой бабульки в ту ночь и не было. И две семьи с маленькими детьми. Они так поздно уже спят.
Покинув квартиру Кирилла, я выдохнула.
Нет, столько ахов и охов в течение получаса я еще не слышала.
Осмотрела лестничную площадку. Небольшой тамбур на две квартиры – Кирилла и Воротниковского. Лестничная клетка, лифт, с другой стороны – общая дверь, по обе стороны – три звонка с номерами квартир. То есть… восемь квартир на этаже – интересная планировка. Понажимала на каждый из звонков. Никто не открыл дверь. В принципе, это нормально – середина рабочего дня, все граждане должны трудиться. Да и полицейские, по идее, их опросили. Ладно, мы пойдем другим путем.
Я спустилась на первый этаж и решила поспрашивать жильцов. Может быть, кто-то из них все-таки слышал звуки подъезжающей машины, на которой, предположительно, приехал Воротниковский. А если кто-то видел и саму эту машину? Отыскать такого свидетеля было бы большой удачей.
Я позвонила в одну из квартир, которая была расположена в тамбуре на шесть квартир.
Открылась дверь, и на пороге показался высокий молодой парень в шортах и футболке. Отчаянно зевая, он потер глаза и вопросительно посмотрел на меня.
– Здравствуйте, – сказала я.
– Здравствуйте, – ответил он.
– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я…
Парень не дал мне договорить:
– А я Никита, очень приятно, – сказал он.
– Ник, с кем это ты там разговариваешь? – раздался женский голос, и в прихожую вышла девушка в коротком полупрозрачном халатике.