— Хотите заменить моих людей своими? — отреагировал Фархалов. — Вымыть из-под меня опору?
— Какая к черту опора?! А впрочем вам решать. Я же прошу предоставить всю документацию моему экономисту — Богаченкову. Поверьте, это превосходный специалист. Через две-три недели вы будете иметь полную прозрачность компании.
— Это вы будете иметь, — подправил Фархадов.
— Мы (!) будем иметь. Потому что сегодня мы в одном интересе. А чтоб вы так уж не опасались чужих, назначьте замом к Мясникову, — да ту же Ларису Ивановну!
— Лариса? — удивился Фархадов. Он оглядел смешавшуюся невестку. Задумался. — Вообще-то в этом что-то есть. Специалист, как оказалось, грамотный. К тому же цепкая: вариант с «Руссойлом» раскопала.
— Но я не могу! — Лариса отчаянно замотала головой. — Это же столько людей. Ответственность!
— Опять же экономист по образованию. Да и не дура в общем-то. Тимур тебя всегда хвалил. Это я пожалуй одобряю.
— У меня и опыта нет! Как хотите, Салман Курбадович, но я…боюсь. Потом Машенька…
Но чем больше она отбивалась, тем непреклонней делался Фархадов.
— Хватит дома отсиживаться. На то няньки есть. А мне свой человек на ключе нужен. Пожалуй, это будет правильное решение. Поработай под Мясоедовым. Ему одному и впрямь трудно все тянуть. А ты подучишься. Заодно мне станешь докладывать. Так, пожалуй, и порешу!
Он прищурился. И Лариса, на глазах которой выступили слезы отчаяния, осеклась.
— Я, пожалуй, пошел, — заторопился Коломнин. Он с трудом сдерживал довольную улыбку: за спиной Фархадова Лариса показала ему кулак. — Утром вылетаю в Москву.
— А Дашевский, — Фархадов замялся. — Он согласится, чтоб без этих… как их? Исков.
— Президент банка кто угодно, но не дурак, — облегченно рассмеялся Коломнин, незаметно для Фархадова делая прощальный жест насупившейся Ларисе. — Если есть шанс вернуть деньги, не разрушая компанию, а потом иметь ее же клиентом, — так почему нет? Сейчас главное — наши договоренности. По приезде отложу все остальное в сторону и займусь исключительно «Нафтой». Думаю, уже послезавтра перезвоню о том, что банк согласен.
Лететь он решил один. Тащить за собой Хачатряна теперь не было необходимости.
Москва. Страдания по «Руссойлу»
Обещание свое Коломнин едва не нарушил. В Домодедово вместо управленческого водителя, которого вызвал коротким звонком перед вылетом, встречал его Седых. — Ты чего здесь? — удивился Коломнин. — Или работы мало? Где «Волга»?
— Маковей не отпустил, — смутился Седых.
Смущение его Коломнину не понравилось.
— Говори, — потребовал он.
— Может, присядем? Я тебе, кстати, квартирку подобрал на Профсоюзной. Однокомнатная. Но ухоженная. Цветочки эдак на подоконнике.
Упоминание о цветочках окончательно развеяло Коломнинские сомнения, — что-то произошло. И он разозлился:
— Кончай размазывать. Ведь специально приехал упредить о чем-то. Так чего тянуть?
— Вчера состоялось заседание правления. Рассматривали концепцию реорганизации работы по взысканию задолженности.
— Погоди, как это? — недопонял Коломнин. — Что? Без меня?
Седых вздохнул, будто правление назначили по его недосмотру.
— И что?
— Приняли решение: создать Департамент проблемных активов, объединив нас, залоги, юристов…
— Так правильно решили. Чего ж ты, дурик, пузыри пускаешь? Концепцию Лавренцов защищал?
— Паша Маковей. Свою.
— Что значит свою?
— Как альтернативную. Там же конкурс был объявлен. Каждый имел право представить…
— Имел. А что представил Лавренцов? — в голосе Коломнина проскользнул холодок предчувствия. И оно, увы, не обмануло.
— Да ничего не представил, — раздраженно рубанул Седых. — Как обычно: это потерял, то не нашел. Закрутился, говорит. Старый халтурщик. Лепило в эполетах! Всех подставил. А теперь оправдания ищет. Лучше б ты мне это поручил!
— Так! Что еще? Ты ж не только из-за этого сюда торопился.
— Не из-за этого, — Седых боязливо зыркнул на шефа. — Директором нового департамента назначили Маковея. Все остальные — пока за штаты. Ты — в том числе. Теперь все!
Он облегченно выдохнул, будто удачно перекинул мяч на чужую сторону.
— Мне ж Дашевский лично обещал, — обескураженно припомнил Коломнин. — Поехали в Центральный офис!
— А может, не стоит прямо сейчас? — попытался отговорить Седых, но, впрочем, не слишком настойчиво. Судя по насупленному его виду, в аэропорт он приехал как делегат: происшедшее было расценено в управлении как оскорбление всему личному составу.
Коломнин стремительно пересек приемную, коротко кивая ожидающим вызова. В знак приветствия приподнял руку в сторону секретарши, любезничавшей с нависшим над ней охранником, автомат которого сполз с плеча и теперь интригующе покачивался меж тугих ляжек.
— А вы собственно!.. — запоздало встревожилась секретарша, но Коломнин уже распахнул дверь и оказался вне зоны досягаемости — в кабинете президента.
Дашевский сидел за столом для переговоров, углубившись в документы, разложенные перед ним двумя посетителями.
Поднял голову на звук, нахмурился неуверенно.
— Почему без вызова?!
Подошедший Коломнин решительно впечатал перед ним листок с набросанным в машине заявлением об уходе:
— Прошу визу.
— Ты к кому это ворвался?! Я тебе что, отдел кадров? — подвижное лицо Льва Борисовича исказилось.
Дверь вновь распахнулась, и в проеме показались секретарша и оплошавший охранник.
Дашевский набычился, — дерзости, тем паче демонстративной, со стороны подчиненных не терпел. Но Коломнин опередил:
— Лев Борисович, не стоит тратить эмоций. Ставьте автограф, и я исчезаю из вашей жизни. Никаких проблем.
В притворной безучастности его легко угадывалось клокотание подступившей к поверхности лавы.
— Всем, кроме Коломнина, выйти, — коротко распорядился Дашевский, отдельным жестом извинившись перед посетителями.
Дождался, когда они остались вдвоем:
— Доложили уже?.. А что было делать? Графики срывались. Пришлось вынести на вчера.
Прислушался к молчанию Коломнина.
— Я, что ли, виноват, что ты по собственному разгильдяйству не представил концепцию? Ведь предупреждал! Предупреждал или нет?.. То-то. Дважды через секретариат напоминал этому твоему Лавренцову… Воспитывать надо кадры. Дисциплине учить. Хорошо хоть Маковей свою подготовил, а то вовсе позор бы вышел: единственное направление, по которому не представлено предложений, — Дашевский вытянул из пачки бумаг изящно оформленную, сброшюрованную папку — «Концепция реорганизации работы по возврату проблемной задолженности. Автор — П.Маковей», бросил перед Коломниным. — И кстати, очень толковая вещь получилась. Это все члены правления отметили. Мальчишка работает всего ничего, а все ключевые точки успел уловить. Вот чего тебе всегда не хватало — стратегического мышления.
Коломнин быстро перелистал текст.
— И обрати внимание, как все структурировано. Четко, с цифрами, доказательно. Просто образчик профессионального подхода. Очень схватывающий парень.
— Да, верткий, — обескураженно согласился Коломнин: концепция воспроизводила те самые предложения, что наговаривал он перед отъездом Лавренцову — в присутствии Пашеньки.
— А как на вопросы отвечал! — обрадовался Дашевский. — Просто-таки отбривал. Каждая запятая оказалась продумана. У меня-то и в голове не было его на директора! Члены правления выдвинули. И то сказать: где и давать дорогу талантливым мальчишкам как не в банке! Попытался я тебя отстоять. Но тут такое вскрылось, что и мне крыть оказалось нечем.
— То есть?
— То есть! — в своей манере предразнил Дашевский. — Почему скрыл, что у тебя сотрудник на взятке попался?
От изумления Коломнин замотал головой: — М-да, чудны дела твои, Господи. Попробую угадать. Это вам Маковей сообщил? В самом деле чрезвычайно обучаемый оказался мальчик. — Неважно кто. Стало быть, и впрямь покрыть собирался, — озадаченность его Дашевский квалифицировал как признание вины. — Вот это и есть политика двойных стандартов: других-то разоблачать все мы сильны. А у себя, любимого, можно и спрятать. Очень ты меня, по правде, огорчил. Не хочешь как-то оправдаться?