Образ таджика Нурсултана стоил примерно столько же, сколько Мамедовская контора обещала платить ему в месяц за труды уборщика. Этот аргумент, а скорее полное отсутствие навыков уборки помещений, подталкивали Дюккера не тянуть с поиском компромата. На следующий день Филипп заявился в офис в шесть утра, поздоровался с недовольным, протирающим спросонья глаза охранником бизнес-центра, деловито погремел шваброй с ведром у его носа и исчез в архиве — во время вчерашней ориентации на местности цель номер один — кабинет Романа Ахмедовича — не нашлась.
«Чёрт возьми! — возмутился Филипп, увидев помещение, — упорядоченной системой хранения документов тут и не пахло с такой-то секретаршей!» На стеллажах лежали проекты разной степени давности в совершенно случайных сочетаниях.
Решив, что пропажи никто и не заметит, Филипп принялся искать папки посвежее и после краткой инспекции особо понравившиеся складывать в рюкзак.
Закончив в архиве, Филипп пошёл к Мамедову, намереваясь основательно покопаться в его кабинете. Однако стеллажей с документами там не обнаружилось, а на столе, кроме хлама, канцелярии и газетной статьи про Delta Group с подчёркнутыми особо понравившимися предложениями ничего не лежало. Немного больше ему повезло с корзиной для мусора — там Филипп нашёл два отличных друг от друга скомканных плана гостиницы, которые тотчас перекочевали в рюкзак. Дернув мышкой, Фил обнаружил на экране неоконченный пасьянс «Паук» — больше ничего интересного там не оказалось, и он, заметая следы своего преступления и оставляя следы уборки, протер пыль на столе у Мамедова. Следующим по плану шел кабинет главного бухгалтера. Открыв пошире дверь — время уже подходило к половине восьмого, Филипп решил начать сразу с компьютера, надеясь найти хоть какие-то доказательства существования подозрительных переводов денег. Просмотрев файлы, Дюккер скопировал всю финансовую отчетность за последнее время и рванул к компьютеру главного инженера. План гостиницы, имеющийся у того в документах, определённо отличался от обоих образцов из мусорной корзины. Увлекшись выяснением деталей, Дюккер потерял бдительность и едва не пропустил момент, когда в офис притащилась ранняя пташка. Моментально прикинувшись, что протирает клавиатуру, Филипп пробормотал приветствие на таджикском, которое он вчера освоил, добиваясь натурализации, и, подхватив пустое ведро с сухой шваброй, выскочил из кабинета.
«Теперь надо всё просмотреть и проанализировать, надо ли мне приходить сюда завтра, — думал по пути домой Филипп, зевая во весь рот, — не хотелось бы…»
Добравшись до дома, Дюккер подрастерял желание немедленно уделать Мамедова и завалился спать — не ложившийся со вчерашнего дня, он почувствовал страшную усталость, едва завидев диван.
Зашедший на ужин Деймос выглядел мрачным, оставался на удивление неразговорчивым и не реагировал на попытки капториниды вскрыть его портфель. Дело было нечисто.
— Ты сегодня больно серьёзен, — не выдержала Наташа, — у тебя проблемы?
— Да нет, — нехотя ответил он, — рабочие моменты.
— Рассказывай, — прицепилась Наташа, — про рабочие моменты, доводящие до такого состояния, мне нравится слушать больше всего. Мне начинает казаться, что на моей работе всё не настолько плохо.
— Ты ещё сомневаешься? — скептически посмотрел на неё Деймос. — К тебе на работу приходят эфэсбэшники?
Зацепина внезапно переменилась в лице.
— Надеюсь, они за тобой не следят?
— Нет, конечно. С чего вдруг? — удивился Деймос.
Наташа подошла к окну, взяла лежавший на подоконнике театральный бинокль и осмотрела окрестности.
— Складывается впечатление, будто тебе есть что от них скрывать, — заметил Деймос, наблюдая за манипуляциями.
— Ерунда, не обращай внимания, — отмахнулась она, — просто они мне не внушают доверия. Ты не думал о связи их акции устрашения с той гадкой статьей об НКО? Что они у тебя делали?
— Не знаю. Офис вверх дном переворачивали.
— Нашли что искали?
— Разумеется, нет. У меня нет ничего противозаконного. Правда, забрали некоторые документы по реставрации особняка на Пятницкой.