Выражение лица шаса не предвещало Ираклию ничего хорошего.
– Что‑то стряслось в мое отсутствие? – беззаботно улыбаясь, спросил конец.
– Перестань ухмыляться. Ты даже не представляешь себе, насколько серьезно ты вляпался, – мрачно отозвался Козий Бок и выложил на стол файловую папку с несколькими листочками текста.
– И что, интересно, здесь написано? – Ираклий взял верхний листочек.
– Просто детектив, – сквозь зубы процедил шас.
Читал Ираклий быстро, а соображал еще быстрее. Пошуршав немного листочками, он поднял голову и с изрядной долей ехидства в голосе спросил:
– Интересно, а с чего это ты взял, что вляпался именно я?
– Это была твоя идея. – Козий Бок пожал плечами. – Я только вложил в нее деньги. Поэтому с пострадавшей от непроверенной технологии клиенткой предстоит разбираться именно тебе. Она грозится расследованием и судом. Так что у тебя два пути – либо платить Службе утилизации, чтобы она курировала это человское расследование. Либо заплатить клиентке отступные.
Ираклий еще раз просмотрел бумаги и, прищурившись, произнес:
– Ну, предположим, ремонтную бригаду выбирал именно ты, да и арендованное нами помещение – тоже…
– Ты ничего не докажешь, – быстро возразил шас. – А согласись, для того, чтобы применять сканирование памяти, это дело слишком мелкое. И, заметь, уважаемая Инна Георгиевна недовольна именно твоей технологией, а не зданием, в котором располагается салон.
– Хорошо, – кивнул конец, – я разберусь с этой проблемой. Но продолжать деловые отношения с тобой я не намерен. Предлагаю тебе выкупить мою часть бизнеса. Много я не запрошу.
– Согласен, – быстро сказал Козий Бок.
Он назвал сумму – совершенно смешную, рассчитывая, что разозленный конец согласится. Так и произошло. Ираклий подписал документы, забрал деньги и ушел, громко хлопнув дверью. Салон «Пробуждение» до сих пор приносил хороший доход. Решив проблему с истеричной клиенткой, глупый Ираклий позволит умному шасу заработать еще много денег. А, как правильно сказал Гаджибек, деньги нужны всем.
Ленинский проспект, 8 июля, 7.13– Хлюп‑хлюп, – раздавалось в коридоре.
Тит возилась в своем уголке, неуклюже поддевая шеей тапочки. Иногда она прижимала тапочку лапой и терлась обрубком о мягкую поверхность. Она хотела есть.
Аля повернула ключ в замке и вошла в квартиру, постаравшись не привлечь к себе внимания ее обитателей. Ей казалось, что они разозлятся на нее за то, что она решила выгнать их. «Может быть, мне не стоило возвращаться?» – испуганно подумала женщина.
Алька зашла в ванную, вымыла руки, стараясь не смотреть в зеркало. Почему‑то все зеркала в квартире упорно отражали ее жертвой ядерного взрыва, уродиной с ободранной кожей.
В лоханке ванны, прямо возле сливной дыры, клубочком свернулась мочалка. Она лежала неподвижно, будто пытаясь убедить Альку в том, что совершенно безопасна. Ее потрепанная ручка неаккуратно свисала в темное отверстие. Из трубы пахло гнилью. Мочалка была мокрой, а на дне ванны медленно высыхали темные разводы. Как будто кто‑то небрежно размазал грязь мочалкой. Обмотавшись вокруг медной цепочки, к которой крепилась заглушка слива, висел серый клок – не то шерсть, не то волосы. Аля спрятала лицо в сухое и чистое полотенце. Послышалось шуршание и осторожный скребущий звук, словно мочалка пыталась выбраться из ванны. Аля всхлипнула, вытерла лицо и заставила себя обернуться. Мочалка как ни в чем не бывало спокойно лежала, всем своим видом демонстрируя безразличие. Только ручка ее, выбравшись из дыры, умоляюще тянулась к бортику. Как в полусне, Алька наклонилась над ванной, протянула руку, чтобы достать мочалку и повесить ее на гвоздь. Ей казалось, что она движется медленно‑медленно. Воздух вокруг превратился в прозрачный кисель и сковывал ее движения. Аля слышала каждый звук. В раковину билась струя воды, под потолком потрескивала лампочка, где‑то в коридоре жужжала муха. Животом Аля уже касалась бортика, приятно холодного и жесткого. К голове прилила кровь, и в глазах помутнело. В этот момент мокрая тварь кинулась на нее. Захлестнув ее горло, она принялась душить женщину. Алька захрипела, замахала руками, но ожившая мочалка не отставала. Более того, в шею Альки как будто вонзились две длинные тонкие иголки. Недолго думая, Алька схватила с подзеркальника очищающий спиртовой тоник и щедро плеснула на себя и на тварь. Вампир, снова притворившись мочалкой, зашипел и упал в ванну. Медная цепочка жалобно звякнула. Алька опрометью выскочила из ванной. «Хех», – произнес старик где‑то в темноте и сердито постучал палкой по полу. Аля сняла ботинки и скользнула в комнату. На ее кровати сидел Мелкий и возил по покрывалу своей неизменной машинкой. Заслышав ее шаги, он повернул к ней безглазое лицо и неприятно улыбнулся.
– Плохая тетя, непослушная, – ощерившись, сказал он и протянул к ней тоненькую ручку. – Гадкая тетя. Ам! Съем тебя! Плохая… Съем!
На четвереньках он пополз к ней по кровати. Аля отшатнулась. Она еще никогда не видела Мелкого таким. В одежном шкафу заскреблись, завозились. Дверцы распахнулись, и женщина в ночной рубашке ловко поймала Алю за руку.
– И мама съест! – торжествующе сказал Мелкий, принюхиваясь.
– Мелкий, ты что? – закричала Аля. – Что случилось?
– Плохая тетя потому что! – отозвался Мелкий. – Бж‑ж, бум, и все!
Жесткие холодные пальцы сдавливали руку Альки. Она попыталась вырваться, но пьяный старик, возникший в дверном проеме, больно ударил ее по ногам своей палкой. Аля упала. Тит, громко урча, вспрыгнула ей на грудь и провела огрызком шеи по ее лицу. Мокрая вонючая шерсть показалась Альке неимоверно противной. Женщина почувствовала, что ее сейчас стошнит. Мелкий упал на пол, приподнялся и, подволакивая правую ногу, медленно двинулся к ней. «Ам! Ам!» – агрессивно повторял он. Аля пронзительно закричала и потеряла сознание. Входная дверь слетела с петель.
– Я говорила, я говорила, что ей место в психушке! – надрывалась соседка снизу. – Кто мне теперь будет ремонт оплачивать? Государство? Эта тварь мне ванную залила, а у меня там недавно сын ремонт делал! Я ведь звонила, говорила! Мол, заберите ее, всем лучше будет. А теперь? Она тут сдохла, наверное, покончила с собой. От психов всего ожидать можно!
Двое дюжих санитаров ловко подняли Алю с пола. Один из них несильно похлопал ее по щекам. Аля открыла глаза.
– Женщина, вы в порядке? – спросил он.
– Спасибо, что спасли меня, – благодарно проговорила она. – Этот дом просто кишит вампирами. Они на меня напали, и я не смогла отбиться.
Не говоря более ни слова, санитары проводили Алю к машине внизу.
– Алечка, я послежу за твоей квартирой, – вдогонку крикнула соседка.
– Да, Анна Валентиновна, конечно, – рассеянно отозвалась Аля. – Ключи на полочке. А куда мы едем?
– В дурку, – коротко ответил один из санитаров. – От вампиров тебя спасать.
– Но я же не сумасшедшая. – Аля попыталась упереться ногами. – Я не сумасшедшая, спросите профессора Малкавиана. Я не хочу в психушку!
– Вот приедешь, сама и спросишь, – успокоил ее второй. – И профессоров, и фигессоров, и кого хочешь…
– А уж охотников на вампиров там тьма‑тьмущая, – подхватил первый. – Правда, Серый?
– Ну, кого‑нибудь она там себе непременно найдет, – спокойно откликнулся второй. – Слышь, Сашок, не нервируй бабу. Она и так уже на взводе.