Переживший ряд плейстоценовых потеплений и похолоданий, ставший трансконтинентальным род Bison в Северной Америке показал способность к быстрому переходу между формами, адаптированными к разным условиям, и в полной мере реализовал свой потенциал, образовав в голоцене два подвида, один из которых стал монодоминантом грассландов. В отношении Евразии остается загадкой, почему тот же исходно степной и высокопластичный род достоверно сформировал в голоцене Европы, юго-запада России и Кавказа только лесостепные формы, обитающие в лесах: беловежский, карпатский, кавказский зубры, возможно, сибирский зубр. Существование чисто степной формы зубра пока достоверно не доказано (Зубр, 1979). Одна из лесных форм — беловежский зубр — стала традиционным государственным символом Республики Беларусь.
Приведём три основные группы факторов, которые могли воспрепятствовать эволюции степной формы зубра.
Слишком быстрая утрата основных пастбищ. Насколько резкая смена ландшафтной обстановки влияла на развитие голоценовой степной формы бизонов в Евразии? Евразия гораздо крупнее Северной Америки, ее современные степные территории превосходят прерии по площади и не уступают по ландшафтному разнообразию. Однако следует учесть, что современная степная зона сформировалась не сразу, в голоцене ее границы варьировались. По имеющимся данным, примерно 11,5 тыс. лет назад криоаридный климат Северной Евразии значительно потеплел, увеличилось количество осадков. Современная территория степной зоны могла быстро и на несколько столетий превратиться в саванноид или зарасти лесом. Ареал открытых степей мог сократиться и сохраниться лишь в самых аридных регионах, например в Центральном Казахстане или Монголии. До конца не ясно, существовал ли в этот период непрерывный пояс открытых степей к югу от современной степной зоны. Тем не менее, судя по естественной истории бизонов на американском континенте, подобные изменения сами по себе не катастрофичны для этого рода.
Далее, 9,7–9 тыс. лет назад, среднегодовые температуры резко выросли более чем на 10°C. Степи вновь получили мощный импульс для развития, но уже в условиях семиаридного климата, похожего на современный. Леса или саванноиды вновь сменились травяными системами, близкими к современной степи. Несмотря на естественное восстановление обширных пастбищ, именно к этому периоду принято относить окончательную деградацию мамонтовой степной мегафауны на обоих континентах за основными исключениями для бизонов в Америке и лошадей в Евразии.
Итак, в начале голоцена криоксерофитная лёссовая степь Евразийских равнин на севере превратилась в абсолютно непригодную для бизонов заболоченную тундру. В своем широтном центре она стремительно заросла тайгой, малопригодной для бизонов. На юге и юго-западе лёссовая степь сменилась широколиственными лесами и саванноидами, более пригодными для выживания бизонов. Быстрое облесение широтного центра бывшего плейстоценового ареала бизонов могло послужить природным толчком к образованию разнообразных лесных и лесостепных форм. При этом степи в Евразии никогда не исчезали полностью, но и в период последующего расцвета так и не стали ареной бизоньей экспансии, аналогичной североамериканской.
Возможно, раннеголоценовая аридизация современной степной зоны была настолько сильной, что бизоны лишились как летних кормов, так и снега — единственного зимнего источника воды при замерзании открытых водоемов. По всему ли степному поясу складывалась катастрофическая ситуация? Сегодня можно с уверенностью сказать, что расцвета степной формы в голоцене Евразии не произошло, но она могла локально развиться в нескольких очагах, не быть массовой и не получить отражения в исторических и археологических источниках.
Прямое преследование бизонов на открытых местах. Не следует забывать, что откочевавшие в евразийские степи остатки мамонтовой фауны оказались в более плотно населенных людьми регионах, чем североамериканские прерии. Очевидно, что охота с уже усовершенствовавшимися орудиями оставляла мало шансов крупным степным животным выжить на открытой местности. Это неизбежно обусловливало реакцию поиска укрытия в труднодоступных лесах, горах или малонаселенных полупустынях. Поскольку полупустыни и тем более пустыни не пригодны для круглогодичного обитания бизонов, прямое преследование определяло эволюцию данного вида в лесах.