Феерию отдыха прервал один из моих подчинённых. Парень приблизился ко мне максимально, чтобы больше никто не услышал.
— Адрес у нас. Все оказалось правдой.
******
Мы уже возвращались обратно, когда я поймал себя на мысли, что не хочу ей об этом говорить. Две сестры мирно спали на заднем сидении моей машины, оперевшись друг на друга. Два моих ангелочка, которых я буду всегда защищать. Фу. Банально до тошноты, но это действительно так. Мне хотелось из защитить! От всех и даже от себя.
— Шеф, — голос Феликса был тихим и низким. Он не хотел, чтобы нас услышали. — Может, все же не стоит говорить об этом Дане? Найдём кого-то другого.
Я промолчал. Да, мне хотелось найти на эту роль кого-то другого, но в глубине души я прекрасно понимал, что лучшее нее вора не сыскать.
Подъехали к дому, где живут девочки, минут через десять, и все это время в машине царила мёртвая тишина. Мне не хотелось говорить ни о чем, словно все положительные эмоции, что я получил сегодня, были начисто смыты этим известием. По идее, я должен радоваться, что карта золотой пещеры оказалась не вымыслом, и что адрес ее местонахождения тоже у меня в руках, но это меня совсем не радовало. Дана осторожно хотела разбудить сестру, но Феликс вмешался раньше.
— Я отнесу ее в квартиру, не буди.
Мой помощник взял девочку на руки, словно самое дорогое в мире сокровище, и осторожно понес ее в квартиру. Дана тоже было собралась уйти, но как-то в нерешительности замялась на месте.
— Спасибо за день, Эйден. Мне и сестре все очень понравилось. И извини, если раньше я была с тобой груба. Это все из-за… детства.
Она говорила искренне, я это чувствовал. Сердце уже не просто пропускало удары, а билось по-настоящему, словно ее слова для меня очень многое значат. Хотя, так оно и было.
— Так, о чем мне не нужно говорить? Я слышала, что сказал Феликс, извини. Просто очень чутко сплю.
Досада. Такое неприятное холодное мерзкое ощущение слизи внутри… Фу, гадость. Не хочу говорить! Но как только перед глазами встаёт золотая пещера…
— Мои люди выяснили, где находится карта с золотыми приисками. Мне… Я… — буквально приходилось выдавливать из себя по слову.
— А, я поняла, — она замолчала и в глазах промелькнуло… разочарование?! — Знаешь, мог бы и не быть таким милым весь день. Мог бы просто сказать, что пора оплатить тебе за твою «крышу», я же не глупенькая, все понимаю.
Что?! Прошло еще несколько секунд прежде, чем до меня стал доходить смысл, сказанных ею слов. Внутри поднялась буря негодования, вызванная сильной болью, будто меня задели за самое живое место, но язык упрямо не хотел слушаться.
— Я… Что? Это… Это вовсе…
Феликс вышел именно в тот момент, когда я так судорожно пытался подобрать нужные слова, заверив, что с девочкой все в порядке и она уже спит в своей комнате. Дана холодно поблагодарила нас за день и скрылась в подъезде своего дома. Звук шпилек по асфальту отдавался эхом в моих ушах, сильнее этой дикой боли я больше ничего не чувствовал. Как она могла такое подумать? Чтобы я притворялся перед ней?! Да никогда!
Пришел в себя, когда Феликс уже несколько минут тряс меня за плечи, пытаясь привести в чувства.
— Шеф, вы как? Что случилось?
Ничего. Эх, звёздочка, неужели в твоих глазах я действительно настоящий монстр? От одной мысли об этом внутри все болезненно сжималось. Я грязно выругался про себя несколько раз и решил снова держать с ней дистанцию. Ибо мне не нравится то, какие эмоции она по мне будит. Помимо тепла я стал чувствовать и боль, а мне это совсем не нравится. Хорошо, милая, пусть будет так.
========== В шаге от цели ==========
«Мечты выгодно отличаются от реальности роскошью невоплощения.»
Г. Е. Малкин
США. 1922 год
Отвратительная ночь и такое же противное утро. Меня всю ночь мучили слова Даны о том, что я якобы «притворялся». Но это не так! Мне действительно было приятно проводить время в ее компании, мне нравилось наблюдать за ее радостным выражением лица, слышать смех ее младшей сестры. Да я сам дурак! Полез к ней с этим разговором. Феликс предупреждал, что лучше ничего не говорить, надо было просто молчать как рыба. Это идиотское золото сводит меня с ума! Я только начинаю представлять, сколько тонн прекрасного металла я могу вывезти и пустить в оборот, так все внутри меня готово вырваться наружу от предвкушения. Чертов Голландец и его карта!
***
В офис приехал в ужасном расположении духа. Как будто вчера был самый лучший и одновременно самый худший день в моей жизни. Особый день, который я точно навсегда запомню. Дана сидела за своим рабочим столом вместе с Тришей, которая что-то старательно рисовала. Даже не поздоровавшись, я попросил принести мне кофе и быстро скрылся в кабинете. Холод. Теперь только холод.
***
— Дан, а почему красивый дядя такой грустный?
Дана опустила глаза в пол, явно не зная, что ответить.
— Не знаю, Триша. Может, с кем-то поссорился?
— С тобой? — зелёные глазки испытующе уставились прямо в глаза старшей сестры. Умная все-таки девчонка растёт. — Ты же сама всю ночь не спала, я то знаю.
— Много знаешь. У меня просто болела голова.
Девочка отложила в сторону карандаши и надула розовые губы.
— Не понимаю я вас, взрослых. Поцеловались бы уже, да поженились. Нет, сидят тут одни, ссорятся. Не понимаю… Вот, он тебе конфету давал?
Дана не знала, что ей делать, смеяться или злиться? Это безумно мило, когда маленькая девочка пытается размышлять о таких взрослых проблемах.
— Нет, не давал. И вообще, причем тут конфеты?
Триша повернула голову в сторону кабинета Эйдена.
— Ну и дурак. А вот если бы дал конфету, то это бы означало, что ты ему нравишься. А ты должна ее съесть, чтобы дать понять, что он тебе тоже нравится. И все, можно целоваться, — девчонка мечтательно уставилась в потолок, полностью обескуражив свою сестру.
Дана не нашла слов, чтобы хоть как-то отреагировать на сие мысли. Да и вообще она не понимала, как реагировать. Послал же Бог сестричку. Но, к счастью маленькой девочки, она вспомнила, что Эйден просил кофе, так что пришлось оставить ее одну на несколько минут, чтобы приготовить и отнести напиток в его кабинет.
***
Я сидел полностью погружённый в свои мысли. План особняка Голландца был у меня перед носом, но собраться, что бы придумать чёткую последовательность действий почему-то не получалось. В голову лезли разные дурацкие мысли, конечно же связанные с ней. И чем больше я думал о звездочке, тем сильнее тёплое чувство разливалось внутри. А ведь я уже решил, что снова выстрою холодную стену. Она практически беззвучно вошла в кабинет и поставила передо мной кружку с кофе, но вот выйти в приёмную почему-то не смогла. Девушка несколько раз дергала ручку двери, но та и не думала открываться. Пришлось подойти, чтобы помочь.
— Я бы и сама справилась.
Какая же все-таки упертая. Я тоже несколько раз дернул ручку у двери, но та так и не поддалась. Стало понятно, нас закрыли с той стороны.