Это тонкое и гибкое существо, незаметно, будто тень, подкравшееся к инквизитору, держало свободной рукой шлем и источало одновременно ненависть и удовлетворение. Мертвенно-бледное лицо кабалита выражало отвращение ко всей человеческой расе, а кровожадный блеск в глазах говорил о намерении причинять ему бесконечную боль. Инквизитор попытался вспомнить подходящие слова, но не на своем языке. Время, проведенное в Черной Библиотеке, открыло ему много мрачных текстов о темных эльдарах, и некоторые из них были написаны на их собственном гнусном наречии.
— Я твой, — сказал Чевак, моля Императора, чтобы его грубый перевод не означал для чужака нечто более двусмысленное. На миг его сердце замерло, а потом злобное создание ухмыльнулось. Теперь, когда инквизитор опоганил его прекрасное ядовитое наречие своим неуклюжим человеческим языком, оно явно возненавидело Чевака еще больше. Воин кивнул и дернул острием клинка к себе, требуя, чтоб инквизитор следовал за ним. Чевак почувствовал, что должен подчиниться.
Темные эльдары также пользовались дурной славой рабовладельцев. Они посвятили себя жестокому порабощению, и вся галактика знала и страшилась этого. Те, у кого оказался Чевак, полностью соответствовали ожиданиям. Угрожая ножом, воин провел инквизитора через ночной лес к временному лагерю. Комплекс охранялся воинами-кабалитами, а шатры были сделаны из содранной кожи. Здесь находились большие сферические клетки, где содержалась добыча, захваченная налетчиками на мире смерти — всевозможные, странные, удивительные и смертоносные чуждые существа, сломленные и подчиненные темными эльдарами-укротителями. Над зверинцами, на покрытых шипами наблюдательных столбах, балансировали вооруженные винтовками снайперы, похожие на рыбаков, сидящих на сваях. В поле зрения их зорких прицелов также находилась большая сложная клетка с рабами-иномирянами, захваченными налетчиками.
В числе этих несчастных были и имперцы, и чужаки, и мутанты. Все они содержались постоянно прикованными к черным решеткам из призрачной кости. Когда пленители не мучили их непосильным трудом или своими извращенными развлечениями, бедняги были вынуждены таскать на себе куски собственной клетки и возводить для себя новые темницы под надзором чужаков и свирепыми бичами надсмотрщиков. Инквизитора лишили арлекинского плаща, мелта-бомб и «Атласа Преисподней» и разместили так же, как и остальных.
В слабых проблесках солнца сложно было что-то разобрать, кроме быстрой смены дня и ночи. В первые же часы Чевак начал замечать, что с той же регулярностью раздавались ужасающие вопли воинов темных эльдаров. Инквизитор предположил, что их утаскивали хищники мира смерти, и эта мысль несколько скрасила его заточение. В одной секции клетки с инквизитором были прикованы корабельный офицер — увечный хозяин скоростного торгового судна, павшего жертвой налета — и темнокожий громила, который выглядел так, как будто мог поднять всю эту решетчатую конструкцию в одиночку. С голой грудью, одетый лишь в широкие рабочие штаны, он, как понял Чевак, был выжившим членом той вырезанной бригады землекопов. На голове у рабочего ксеноархеологов виднелась примечательная татуировка: змея, обернувшаяся вокруг его черепа, словно корона, в попытке пожрать саму себя. Чевак видел такие отметки и раньше, на марионетках колдуна Азека Аримана, задействованных в его безумных и беспрестанных поисках Черной Библиотеки Хаоса.
— Бронислав, — представился инквизитор. Он решил, что лучше не пользоваться титулом и полным именем.
— Хугган, — откликнулся офицер. — Капитан «Эврилиада».
Чевак перевел взгляд на культиста, но тот ничего не сказал.
— Он, судя по всему, неразговорчив, — пояснил Хугган.
Чевак осмотрел клетку. Толстые прутья из призрачной кости и чужаки-снайперы были единственными преградами на пути фауны мира смерти, если б той вздумалось попировать рабами, и инквизитор был благодарен им за это. Сбежать отсюда невозможно. Он решил, что его заточение долго не протянется. Нужно чем-то их отвлечь. Иронично, что для отвлечения ему придется сделать то, от чего его заметят.
— Со мной заговорит, — уверенно сказал инквизитор. Культист, не впечатлившись самонадеянностью Чевака, по-прежнему не обращал на него внимание. — Его вполне устраивает сидеть и ждать, потому что он думает, что скоро придет спасение.
— Придет? — с надеждой переспросил Хугган.
— Нет, — честно ответил Чевак. Культист вперил в него взгляд глубоко посаженных карих глаз. Инквизитор пристально посмотрел на него в ответ. — Нога Аримана никогда не ступит на Умбра-Эпсилон V.
Глаза культиста расширились, а на лице отразились удивление и досада.
— Что ты знаешь о хозяине? — прорычал великан.
— Я знаю, что манускрипты Радзнер-Гейсса — документы, где описывается местоположение Умбра-Эпсилон V и размещение чужацкого варп-портала — содержат маленькую ошибку.
— Нет такой ошибки, — свирепо возразил культист. — Мы нашли то, что искал хозяин, точно там, где указывали манускрипты.
— Ваши копии точны, — признал Чевак. — Ваш хозяин владеет оригиналами. Он добыл их в налете на хранилище горы Авалокс. Я как-то посетил гору Авалокс. А пока был там, внес несколько изменений в оригиналы.
— Лжешь…
— Не жди хозяина, — сказал Чевак. — Он не прилетит, чтобы спасти своих верных слуг, и он сейчас вовсе не направляется сюда, чтобы забрать ваш драгоценный портал.
— Откуда тебе об этом знать? — потребовал ответа громила. От накопившегося гнева он затрясся, и психокостные оковы на запястье задребезжали о прутья.
— Потому что я пришел сюда, чтобы его уничтожить, — ответил инквизитор.
Культист взревел и бросился на Чевака мимо пришедшего в ужас Хуггана. Его громадная ручища сжималась в воздухе, пытаясь добраться до шеи инквизитора. В клетку ворвались воины темных эльдаров, хлеща по черной земле кнутами-бритвоцепами.
Когда культист подался назад и успокоился, в клетке появился рептилоид и схватился за прутья когтями двух из четырех чешуйчатых рук. В других двух он сжимал арлекинский плащ Чевака, мелта-бомбы и «Атлас Преисподней». Инквизитор почувствовал облегчение, увидев артефакты. Ниже талии и выше шеи это существо выглядело как чудовищная змея, а все, что оставалось посередине, было скрыто под шипастой броней его нанимателей-чужаков. Чевак знал этот вид — сслиты, телохранители и наемники, ценимые за редкую верность в рядах склонных к предательству темных эльдаров.
— Привесссти к госсспоже… — проговорил монстр на шипящей разновидности наречия темных эльдаров. Воины подхватили Чевака и культиста, уперли им в спины осколочные карабины и поволокли прочь из клетки, так что ноги едва касались земли.
Двоих пленников спешно протащили по лагерю, меж палаток из плоти, под светом холодного солнца, медленно ползущего по небу. Они оказались у большого, хорошо охраняемого главного шатра. Раздался еще один вопль, оповещающий об очередной потере уменьшающегося войска, и сслит направил двоих воинов посмотреть, что случилось. Пленников затащили в сумрак павильона, рептилоид прополз следом за ними. Культиста приковали наручниками из призрачной кости к одной из решеток для бичевания, что стояли в задней части шатра, а инквизитора швырнули на стул перед узким изящным столом. Ему тоже нацепили на запястья психокостные оковы.
Инквизитор увидел, что в тенях собрались воины-кабалиты — одновременно стражники и злорадствующие наблюдатели. Телохранитель-сслит выполз вперед и положил на стол «Атлас Преисподней», связку бомб и арлекинский плащ. Из-за занавеси, скрывающей вход в отдельный приватный шатер, вышла пара темных эльдаров, при виде которых Чеваку пришлось подавить отвращение. Это были женщины-чужаки с алебастрово-белой кожей, одна из которых держалась когтистыми пальцами за руку другой.
Первая подошла к креслу напротив Чевака — тощая куртизанка, чью тошнотворную красоту доводили до совершенства гладкая кожа, торчащие кости и шипованный корсет, делая ее похожей на труп. Ее голова была выбрита наголо, в чернильной тьме глаз поблескивал острый интеллект. По языку тела темных эльдарок можно было понять, что они любовницы, и вторая в этой паре, видимо, была выше по статусу. Пропитанные кровью волосы лавовым потоком ниспадали с ее головы, где они были уложены в какую-то сложную конструкцию, и струились вдоль ее стройного тела. Толкнув куртизанку в кресло заостренными пальцами полночно-черных перчаток, она повернулась и отступила на несколько шагов. При этом разрезы на ее просторной атласной мантии разошлись, демонстрируя черные кожаные сапоги высотой по бедра, бронированный корсет и украшенный шипами нижний лиф. Ее мертвецки бледная плоть сплошь состояла из мышц и сухожилий, и это говорило о том, что чужеродная тварь — не только лидер армии, но и воительница-атлет на пике физической формы. Гладиатор. Ведьма. Одна из правящей элиты суккубов.