И наконец, третий этаж, где бокалом шампанского можно отметить свой визит на Эйфелеву Башню. Вот он, смысл жизни. Тебя тянут вверх. Ты преодолеваешь боязнь высоты, но все равно стараешься не смотреть вниз. Здоровенная Рука тащит тебя все выше, а сопротивляться совершенно бесполезно. И в конечном итоге ты имеешь только "созерцание красивого", причем красивого лишь по твоему собственному убеждению. Что дальше? Дальше сожаления и осознание бесцельности ушедшего. Хватит, пожалуй.
Нажав на одну кнопку, я могу покончить со всем этим. Глоток шампанского для смелости не помешает…
Англия. Лондон, 16:19 (Париж – 17:19, Рим – 17:19, Токио – 00:19, Нью-Йорк – 11:19)
– Давай, Фрэнки! Сделай пару глотков, от водки никто еще не умирал!
Это Чарли и он лучший друг моего старшего брата, севшего за хранение и распространение наркотиков. А также – лидер Фан-клуба "Тоттенхема". Сегодня состоится финальная игра за кубок Англии, в которой наша команда встретится с "Ливерпулем". А значит, скоро прольется много крови. Нет больше фанатов. Теперь все называют себя футбольными хулиганами.
Помните? "Эйзельская трагедия". Двадцать девятое мая, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Гибель тридцати девяти болельщиков.
"Матч ненависти в Загребе". Тринадцатое мая, тысяча девятьсот девяностого года. Пострадали восемьдесят пять человек.
Людям надоело просто смотреть футбол. Должна быть острота. Чтобы просмотр удался на славу, нужно обязательно напиться, или вкинуться спид ами, захватить с собой кастет или небольшую биту. Тогда ураган незабываемых эмоций тебе обеспечен.
Когда мы прибыли к стадиону, Чарли обратился ко мне:
– Фрэнк, пойдем, у меня для тебя сюрприз, до матча еще сорок минут.
– Опять водка? – честно говоря, я так и не понял всей прелести данного напитка.
– Нет, кое-что поинтереснее. Погнали.
Мы зашли за угол одного из домов, расположенных рядом с "Уайт Харт Лэйн"*.
– Это крэк. Знаешь зачем он?
– Оу, Чарли, я не буду принимать наркотики.
– Да расслабься! Это не какой-нибудь "белый китаец"**. А всего лишь второсортный кокс, который можно курить. Он забавно щелкает, когда затягиваешься. Давай, не упрямься. Думаешь, старший оставил мне тебя на поруки для того, чтобы я подсадил тебя на какую-нибудь дурь? Не будь идиотом.
– Ну, хорошо. Но только одну затяжку.
Чарли не обманул, крэк и впрямь издавал звуки, напоминавшие шелест целлофанового мешочка. И тогда появилась она. Девушка, шея которой была покрыта шарфом "Ливерпуль ФК".
– Эй, задроты! Кто-то сегодня соснёт, наверное, это будет "Тоттенхэм"…
– Сука…
Обдолбанный Чарли и еще пара человек, принимавших участие в раскуривании второсортного кокаина, бросились к пьяной фанатке, а через минуту они привели ее туда, где стоял я.
– Ты думаешь, сегодня соснут наши, да? А может, это сделаешь ты?!
Девушка начала кричать. Сомневаюсь, что она успела напугаться. Чарли и компания быстро сорвали с нее всю одежду и завели за мусорный бак. Боже, как она рыдала. Я слышал только хлопки и видел вылетающие на мгновение руки, устремляющиеся обратно с целью ударить несчастную. Да, она была пьяна и не следила за тем, что говорит. Но разве футбольные пристрастия стоят того, чтобы насиловать и избивать бедную девочку средь бела дня? Она начала умолять. Извинялась за сказанное. А Чарли, разгоряченный и застегивающий ширинку, сказал:
– Эй, Фрэнки! Твой черед.
– Нет, я не могу.
– Я сказал, иди!
– Но…
– Иди!
Когда я увидел ее, мне захотелось заплакать. Сесть рядом, отдать ей свою одежду. И сказать, что это все мелочи. На ягодицах у нее была разбрызгана сперма, анус набух. Все лицо покраснело от ударов, носом шла кровь.
– Фрэнки! Если ты это не сделаешь, еще раз и с великим удовольствием это сделаю я. Не будь размазней!
Вот так встал вопрос. Я снял штаны. Девушка больше не кричала. Когда я в нее вошел, она, скорее, скулила. Вперед-назад. И я зарыдал.
Вперед-назад.
Насилуя бедняжку, я оплакивал собственную мерзость и ее унижение.
Вперед-назад.
Но лучше я. Нежели этот урод.
– Фрэнки! Фрэнки! Заканчивай!
Повернув голову, я понял, что это конец. "Друзья" убежали, а в мою сторону направлялись около двадцати человек, укутанных в шарфы, подобные тому, что несколькими минутами ранее красовался на шее этой девушки. Вам знаком этот эмоциональный парадокс?
Радоваться ли мне, что девушка наконец будет свободна, или горевать из-за того, что меня сейчас убьют?… Два варианта…
США. Нью-Йорк, 11:19 (Париж – 17:19, Рим – 17:19, Токио – 00:19, Лондон – 16:19)
Если ты живешь в Гетто, выбор профессии сводится к двум вариантам.
Толкач. Продавай, отстегивай копам, питайся нормальной пищей.
Коп. Наблюдай, получай от толкачей, питайся нормальной пищей.
Вы думаете, что в наше время, в таком знатном городе, как Нью-Йорк, нет неблагополучных районов? Тогда я вынужден назвать вас глупцами. Все должно пребывать в равновесии. На земле нет рая, ибо сама природа распоряжается так, что в самых дивных уголках нашей планеты находится место горю и состраданию. Счастью и скорби.
Ведь даже в раю есть серафимы, херувимы и архангелы.
Я Пастырь. У меня нет семьи, дома, образования, счета в банке и даже автомобиля. Но я и не стремлюсь заполучить все это. Дайте мне минуту, и я буду сыт помощью.
Каждый Божий день я отправляюсь в новое путешествие, стучусь в дверь незнакомого мне человека и предлагаю ему облегчить душу, побеседовать о том, что наболело. Кто-то прогоняет меня, а кто-то открывается и доверяет мне то, о чем не знают даже самые близкие.
Сегодня я обошел несколько жилищ. Но в доме под номером четыре я повстречал удивительного человека. Ее зовут Али я . Когда я постучался, дверь открыла маленькая девочка, у которой полностью был закрыт левый глаз, и передвигалась она с помощью трости.
– Вы тот дяденька, который любит поговорить? Мама ждала вас. Заходите.
Видимо, слава передвигается быстрее меня самого.
Навстречу вышла, точнее выехала, молодая женщина в инвалидной коляске. Она долго смотрела на меня, но в итоге предложила пройти на кухню и позавтракать.
Во время трапезы, Алия рассказала о том, что случилось с ее семьей. Муж погиб при обрушении башен-близнецов. У дочери врожденный односторонний вывих бедра, но большое и доброе сердце. Когда девочка была маленькой, на нее набросилась собака и прокусила левый глаз, после чего любимого питомца пришлось усыпить.
– Мне рассказывали о мужчине, который стучится в дверь и помогает людям, выслушивая их проблемы. Вас называют "Пастырь", не так ли?
– Именно так. Я не помню своего имени, поэтому принял то прозвище, которым меня окрестил народ. Есть что-то, чем я мог бы вам помочь?
– Вообще-то да…
– Говорите. – Я видел, как в Алие просыпается смущение.
– С тех пор, как я попала в автомобильную катастрофу и не в состоянии передвигаться, мне стало не совсем просто найти себе…любовника…
– Алия…
– Нет, пастырь, послушайте. Я прошу всего один секс. У меня тоже есть потребности. Но также у меня есть и дочь. Не каждый мужчина откликнется на мольбы женщины об одной ночи, когда у той фактически есть семья. А когда у этой женщины технически нет ног, она обречена на одиночество. Поймите же…
– Вы сказали верные слова. "У меня есть и дочь". Мы все вступаем в схватку с прошлым, которое набрасывается на нас со спины и грызет нашу шею. Да, горе – не радость. Его шрамы не исчезают. Заметили, как внезапно оборвалось счастье супружеской жизни? Не дайте волшебству материнства погибнуть в желаниях случайных встреч. Простите… Мне пора. Спасибо за все. И простите еще раз…
Она ничего не сказала.