В ответ все та же тишина, разбавленная музыкой в наушниках.
Томас разочарованно выдохнул и облокотился на стенку. Мигом пожалел о содеянном, так как железо холодило даже сквозь толстый кожаный материал и мех.
Может стоило извиниться перед певицей? Хотя она так на него орала, что он даже испугался. А ну как банши удачно под человека замаскировалась. Бывали уже подобные случае с массовыми летальными исходами.
- «Дракон» — прозвучал низкий бас.
— Это ты мне сейчас комплимент сделал? — спросил Томас.
Тишина.
Корнев, недоверчиво поморщившись, нехотя закрепил специальный трос на ремне и вышел из «бочки». Он прошагал по узкому мостику на самый нос судна. Вид открывался просто безумный, но что-то тревожило Томаса. Что имел ввиду демон, упоминая дракона.
Прижав к очкам бинокль, Корнев вглядывался в безжизненные белые просторы.
Холмы кучевых, далекие горы штормовых, впадины серых дождевых и абсолютная, кружащая голову и пугающая пустота. Если и была жизнь после смерти, то Томас не хотел, чтобы она обитала на небесах. Сюда хорошо туристом, но постоянное присутствие даже хуже, чем одиночная камера.
Там, в каземате, хоть до стен можно дотронуться, здесь же даже пол и тот был лишь иллюзией. Бесконечное одиночество, завернутое в манящую обертку ядовитой свободы.
— Одиночество… — тихо произнес Корнев, до боли прижимая бинокль.
В этот момент он понял, что его так смущало последние несколько минут. Если раньше ему порой приходилось даже отстреливаться от назойливых птиц, то сейчас, куда не посмотри, ни одной видно не было.
— Проклятье, проклятье, проклятье, — причитал Томас.
Он, соскальзывая ногами с обледенелых мостков, добежал до рубки и прильнул к микрофону. Сняв наушники, он надел казенные, служащие для внутренней связи.
— Мостик, мостик, это бочка! — кричал Корнев, вдавливая кнопку в старую приборную панель.
Сперва ответом были лишь помехи, но спустя пару секунд сквозь них пробилось еле различимое, полное шипения и треска:
— Боч-ч-ч-к-ка, эт-т-то мос…ик, — видимо связь здесь не ремонтировали со времен спуска «на воздух». — Чт-то у вас?
— Мостик, что показывают радары?! — подумав, Томас повторил еще раз. — Что показывают радары?!
Снова помехи и еле слышное шуршание на заднем фоне. Видимо вопрос передавался наверх по цепи командования.
Почти полминуты ожидания и:
— Боч-ч-ка эт-то розы…шь? Ра…ры молч-ч-ч-ат.
Томас нахмурился и собирался было облегченно выдохнуть. Ну мало ли почему птицы перестали сопровождать судно. Может по своим птичьим делам улетели.
- «Приготовься к бою, обезьяна,» — в голосе демона звучало то, перед чем понятие кровожадность выглядит смущенной первоклассницей.
Сердце пропустило удар, потом еще один и еще, угрожая и вовсе остановиться.
Томас, сглотнув, медленно развернулся, чтобы увидеть, как то, что он принял за скопление громовых облаков на самом деле было исполинской тварью.
Длинное, чешуйчатое тело, свившееся спиралью. Без крыльев, но с двумя жемчужинами в когтистых лапах.
Какого черта здесь забыл Китайский Ленточный?!
— Мостик, мостик, это бочка!
— Д-Да, — пробилось сквозь помехи.
— Мостик, тогда какого хрена я вижу чертового дракона?! Повторяю — мы движемся на дракона!
Снова помехи. Потом тишина и тяжелое:
— Боч-ч-чка, сп-п-уститесь н-н-а мос-с-стик. Неме…но!
Корнев с яростью врезал кулаком по и без того дышащему на ладан динамику. И почему люди чаще верят экранам мониторов, чем собственным глазам. Если только не…
— Это ты делаешь?! — закричал Томас, судорожно выбирая, что ему больше нравится. Прыгнуть без парашюта или принять бой с монстром.
- «Да. Иначе бы ты не увидел».
— Проклятье, — еще раз прорычал Корнев. — Потом разберусь с какой стати ты мне помогаешь.
Дракон неотрывно смотрел в сторону приближающегося к нему дирижабля. То, что некогда было молниями, оказалось электрическими разрядами, бегущими по чешуе. Такой прочной, что даже фосфор и термит её не прожигали. Это военные в Гонконге выяснили в первый день осады.
Сама особь была сравнительно небольшой — треть от размера судна, на котором летел Томас.
Еще молодой, значит.
Корнев лихорадочно суетился внутри бочки, пока не нашел неприметный служебный ящик под скамьей. В попытке вытащить его, пару раз ударился головой и грязно выругался.
Поставив находку на панель, он хлопнул ладонью по замку. Тот тут же растекся пахучей гнилью. У Томаса не было времени на аккуратность.