— Давай! — заорал Томас.
В момент, когда девушка всем своим телом и душой тянулась к спасительному краю, Томас… Он надеялся, что та сорвется. Что лист обрежет трос… Он не был героем и попал в тюрьму вовсе не по ложному обвинению или потому, что его подставили.
Черную магию не просто так постепенно запрещали по всему миру.
И все же он был рад тому, что не пришлось провожать взглядом падающее тело.
Леди, рассекая пальцы в кровь, удержалась.
— Терпи!
Томас, на сколько мог аккуратно, чтобы не натянуть трос, прыгнул вперед.
Упав на полу, в относительной безопасности, он схватил девушку за запястье и с, её помощью, вытянул наверх.
Какое-то время они просто лежали рядом, пытаясь отдышаться. Полуголая красавица в изодранном платье и раскрасневшийся черный маг. В другой ситуации это могло быть даже несколько пикантно.
— Пойдем, — наконец прокряхтел Корнев.
Он поднялся и машинально подал руку.
У неё оказались удивительно мягкие ладони, только холодные, почти ледяные. Наверное, от страха.
Больше по дороге особых опасностей, если не считать все те же оголенные кабели и мазут, они не встретили. Только порой им приходилось, стиснув зубы, оставлять за спиной ужасные крики, полные мольбы о помощи. Раздавались они по ту сторону покорёженных, а порой и заваленных металлических дверей.
Вот ведь ирония — в VIP помещение вели деревянные. И именно их так легко вышиб Томас.
С каждым таким криком, оставленным где-то за очередным поворотом, Корнев чувствовал себя чуть хуже. Каждый новый шаг становился все тяжелее, а желание обернутся только крепчало.
Он мог себе позволить попытаться помочь одной, но больше… На больше у него не хватало сил. Ни магических, ни психологических.
Наконец, отбив себе все плечи из-за постоянной качки, они кое-как поднялись по винтовой лестнице и оказались перед дверьми главного холла.
— Здесь еще выжившие! — встретил их криком долговязый, лысеющий старпом.
Мигом в коридор выбежали пара матросов. Они отвязали певичку и та, наконец, рухнула без сил, отправившись в сладостное забытье. Томас же не мог позволить себе такой роскоши.
— Сколько из охраны добралось? — спросил он, показывая чудом не выпавшее удостоверение и оценивая взглядом окружавших его людей.
В некогда богато украшенном зале, где вечером проводили танцы или показывали кино, собралось не меньше сотни людей. Кто-то из везучих вообще без ран, другие кричали от боли, когда им накладывали жгуты на культи.
Остатки команды выглядели тоже не лучшим образом. Старпом так и вовсе постоянно держался за бок, а по камзолу расплывалось вишневое пятно. Того и глядишь упадет.
— Только ты, — не до вежливости было.
— Проклятье, — Корнев хлопнул ладонью по стене. — Классные у вас радары, парни.
Старпом нахмурился и процедил:
— Сейчас это выяснять будем?
Служивый дело говорил. Не до перебранок, когда того и глядишь дракон их добьет. Раненный, он наверняка собирался с силами, и эта неопределенность — когда же он ударит, пугала сильнее всего.
— Вы успели подать сигнал бедствия?
— А ты его слышишь?!
Томас взглядом напомнил о договоренности не собачиться.
— Извини, — выдохнул старпом. — сигналка на мостике, а от него…
Внезапно Томас понял насколько старым был офицер. То, каким взглядом он обводил остатки команды — так обычно заботливый дедушка смотрит на внуков.
— Сам видишь.
— Вижу, — кивнул Корнев.
Он, на ходу забрав у кого-то из матросов бинты, замотал поврежденные ладони и направился к выходу.
— Ты куда?! — крикнул в след старпом.
— Подавать сигнал бедствия.
И не слушая заверения о том, что это самоубийство, он двинулся в сторону мостика.
Так или иначе их ждала смерть. От клыков ли дракона, от взрыва машинного отделения, от падения с высоты, или, если повезет приземлиться на сушу — от лап бесчисленных орд тварей внизу. Австралия и до Волны не была дружелюбным к чужакам местом, а сейчас так и вовсе славилась своими уникальными охотничьими угодьями экстра-класса.
Но несмотря на все эти без радужные перспективы, можно было умереть, не прекращая попыток выжить.
Не сложно догадаться, какой выбор сделал Томас.
Не чтобы спасти сто человек на борту, а чтобы выжить самому.
Покрутив кольцо на пальце, он миновал несколько коридоров и поднялся по очередной лестнице, обматерив при этом ужалившую бок арматуру. На джинсы упали первые алые вишенки. Во рту появился привкус меди.