В этот момент раздался сигнал.
Великан медленно отвернулся и направился к своей койке. Опустился на нее, занес руку над кнопкой.
Он ненавидел неразлучников, в душе его не осталось места радости. Нажав кнопку, он снова погрузился в черную пустоту.
***
Прошло некоторое время.
- Молчун!
- Мм?
- Кормил их после прыжка? Отрицательное мычание.
- А в прошлый прыжок? Отрицательное мычание.
- Да что с тобой такое, черт бы тебя побрал, здоровенный ублюдок! Чем же, по-твоему, эта парочка будет поддерживать свое существование, а?
Молчун бросил в сторону кормы полный ненависти взгляд.
- Любовью.
- Накорми их, - отрезал Главный.
Великан молча отправился готовить еду для заключенных. Главный стоял в центре каюты; маленькие, по твердые кулаки упираются в бедра, блестящая копна волос сбилась на одну сторону. Он не отрывал взгляда от своего подчиненного. Раньше мне ни разу не приходилось тебе о чем-нибудь напоминать, - свирепо прорычал он, но в голосе слышалась нотка беспокойства. - Ты что, болен? молчун отрицательно качнул головой. Он отвернул крышки двух самонагревающихся емкостей, отставил в сторону, взял пластиковые бутылки с водой.
- У тебя есть что-нибудь против наших женишка с невестой, так, что ли?
Молчун отвернулся, пряча лицо.
- Мы доставим их на Дирбану живыми и невредимыми, понял? Если с этими двумя что-нибудь случится, будь уверен, то же самое ожидает тебя. Я уж позабочусь, можешь не сомневаться. Не усложнял мне жизнь, Молчун. Иначе будет плохо. Я ни разу не давал тебе взбучку, но, если вынудишь, придется проучить хорошенько.
Молчун с подносом отправился на корму. - Слышал, что я сказал? - завопил вслед Главный.
Молчун, не поворачивая головы, кивнул. Он дотронулся до кнопки, и в прозрачной двери приоткрылось отверстие. Просунул еду в каюту, ставшую камерой. Высокий неразлучник проворно поднялся и грациозно принял поднос, выразив признательность неотразимой улыбкой. Молчун глухо, угрожающе зарычал, словно дикий зверь. Инопланетянин отнес обед на койку, и неразлучники стали есть, поднося кусочки друг другу.
Новый прыжок; Молчун с трудом вынырнул из черных глубин беспамятства, быстро сел и огляделся. Капитан распростерся поперек своего ложа, откинув руку. В его маленьком жилистом теле чувствовалась грация спящей кошки. Неразлучники, даже во сне, казались частями единого целого. Тот, кто поменьше, лежал на койке, а высокий - на полу.
Молчун фыркнул и встал. Пересек каюту, склонился над спящим капитаном.
"У колибри желтенькая курточка. Завис - и камнем вниз, лишь свист, вихрем мчится прочь. Быстро и больно, больно...".
На мгновение он замер; могучие мускулы спины напряглись, губы дрогнули. Взглянул на неразлучников: они до сих пор не шевельнулись. Молчун прищурился...
Слова спешили, суетливо толкались и наконец выстроились в таком порядке:
"Три вещи я познал, испив любовь до дна:
Боль, грех и смерть несет с собой она.
Но день за днем терзает сердце вновь, Боль, смерть, позор презрев - зовет любовь!"
Молчун аккуратно добавил: "Сэмьюел Фергюсон, родился в 1810 году". Он обжег взглядом неразлучников и с глухим стуком ударил кулаком по раскрытой ладони, - словно дубинка обрушилась на муравейник. Они вновь услышали его, но на этот раз не улыбались. Инопланетяне посмотрели друг на друга, затем одновременно повернулись к великану и мрачно кивнули, наблюдая за ним.
Главный рылся в книгах Молчуна, перелистывая томики, отбрасывая просмотренные прочь. До этого он ни разу не прикоснулся к его библиотеке. Куча мусора, - прошипел капитан, - "Сад Плунков", "Ветер в ивах", "Червь Уорборос", сочинение Эддисона. Детские сказочки.
Великан, неуклюже переваливаясь, поспешил к своим сокровищам, терпеливо собрал разбросанные по каюте книги и одну за другой поставил на место, нежно поглаживая переплет, словно утешая.
- Тут что, ни одной с картинками? молчун изучающе посмотрел на Главного, затем снял с полки большой том. Капитан выхватил книгу у него из рук, торопливо пролистал.
- Горы, - разочарованное ворчание. - Старые дома. - Шелест страниц. Какие-то поганые лодки...
Он хлопнул книгой но столу. - Неужели нет ничего, что мне нужно?
Молчун терпеливо ждал продолжения.
- Тебе что, надо на пальцах объяснять? - прогромыхал капитан. - У меня зудит в одном месте. Молчун. Ну, с тобой такого не бывает... Хочу поглазеть на картинки с девочками, дошло?
Лицо Молчуна казалось совершенно бесстрастным, но под маской спокойствия скрывался панический ужас. Главный никогда, - никогда! - не вел себя так, тем более в середине полета. Будет еще хуже. Намного хуже. И очень скоро.
Он повернулся и бросил полный ненависти взгляд на неразлучников. Если бы не эти твари...
Ждать нельзя. Сейчас уже нельзя. Надо что-то сделать. Придумать что-нибудь...
- Ну давай, соображай быстрее, - изнемогал Главный. - Господи ты Боже мой, даже такой монах должен иметь хоть что-то, чтобы не умереть от воздержания...
Молчун отвернулся, на мгновение зажмурился, потом взял себя в руки. Он пробежал ладонью по корешкам книг, поколебался, и в конце концов вытащил толстый альбом. Вручил его капитану и молча направился к пульту управления. Склонившись над компьютерными распечатками, притворился, что поглощен работой.
Главный развалился на койке Молчуна и открыл альбом. - Микеланджело: вот дерьмо собачье! - прорычал он. Потом фыркнул и промычал что-то, словно перенял от приятеля манеру выражать мысли.
"Статуи", - донесся до Молчуна уничтожающе-презрительный полушепот. Однако Главный стал листать страницы, впившись глазами в иллюстрации, и наконец замолчал.
Неразлучники посмотрели на маленького человечка с грустной нежностью. Потом стали посылать умоляющие взгляды Молчуну, но они, словно стрелы по щиту, скользили по широкой спине разгневанного великана.