Но Хюбнеру важно притянуть за уши Время, чтобы показать якобы иное восприятие времени у мифических греков. Поэтому он передергивает, вкладывая в слово "история" другой смысл - летописи, или хронологии.
Для такой истории вместо слова "событие" мы не случайно выбираем слово "происшествие", ибо эпизод истории - это то, что произошло из случившегося до этого. Тогда как "со-бытие" есть совместное бытие личностей, безотносительно ко времени. Частица "со-" здесь как раз указывает на совместность, сообщность, соединенность, взаимодействие.
И Архэ есть именно Со-бытие: похищение Аидом Персефоны, например.
Историю этого похищения миф нам рассказывает, но это не история в смысле происходящего во времени. Это событие стоит в Вечности. Но, поскольку, Курт непременно хочет представить Архэ в виде истории как "последовательности событий", распределить его изнутри по шкале времени, то для него...
"являющаяся в архе временная последовательность событий наполняет его содержание. Архе является, так сказать, парадигмой этой последовательности, повторяющейся бесчисленным и идентичным образом",
Но, ввиду вечности "Архэ как последовательности", Курту приходится, в конечном итоге, заявить, что...
"...всякое событие этой последовательности существует вечно".
Очевидное противоречие между последовательностью, подразумевающей преходящесть, и вечностью, приводит Курта ко Времени без времени.
Читаем:
"Однако, поскольку архэ, с другой стороны, рисует ход времени, из которого элемент времени не может быть изолирован, то оно должно быть названо временным гештальтом".
Наверное, можно придумать образ (гештальт), рисующий происходящее во времени: в связи с эволюцией гоминид, например. Есть такой образ, где в ряд выстроены изображения обезьяны, человека прямоходящего, неандертальца и кроманьонца. Тем не менее, образ этот всё же рисует не ход времени, а ход Эволюции во времени, которое представлено шкалой внизу картинки.
Это придуманное человеком равномерное космическое время, на которое он проецирует вехи эволюции, не имеет отношения к собственному времени жизни соответствующих популяций. Из их собственной преходящести и внутренних изменений не может быть выделено равномерное хронометрическое время. Последнее может быть только снаружи приложено к эволюции.
Сознавая это, Хюбнер и придумывает новый термин: "временной гештальт"; чтобы как-то спроецировать собственный ход жизни на механическое время естествознания.
У нас, к счастью нет такой задачи, и потому мы яблоко едим, а не размышляем с умным видом о его красной овальности с целью дать понять роботу, что такое яблоко. Едим и невольно вспоминаем Еву, и с ней - рассказ о Грехопадении первой Пары.
Мы написали слово "Грехопадение" с заглавной буквы. Не случайно, - но потому, что рассматриваем это Со-Бытие как двойное НАЧАЛО: как Архэ всякого человеческого греха, и как начало Истории цивилизации.
Оно еще не есть эпизод Истории: последняя начнется за оградой Рая; не есть происшествие, поскольку не происходит из предыдущего. Со-Бытие Грехопадения есть совместное бытие четырех лиц, чьи взаимоотношения есть Начало мира как общества. Они суть: Бог Отец, Люцифер, Адам и Ева. И бытие это есть общение и отношения. В нём уже присутствует мир в виде запрета Отца, но времени в нем нет.
Даже если бы я был часовщиком, то и тогда не смог бы усмотреть в этом Начале никакого "элемента времени". Адам и Ева были наги, и не носили часов.
Как ни странно, со мной согласна и современная наука. Новейшие исследования позволили физикам заявить, что времени вообще не существует. Это мнение подтверждается Национальным институтом стандартов и технологий. НИСТ - хранитель самых точных в мире атомных часов, по которым сверяются все остальные часы во всём мире. Учёные из НИСТ утверждают, что их сверхточные часы не измеряют время вообще: время определяется отметками на часах.
Иными словами, "ВРЕМЯ" - один из инструментов науки и техники.
И если сохранять философическую веру в Кантовские "априори", то "время" существует только как психическое априори "Человека Разумного". То есть является категорией исключительно субъективной - в рамках объект-субъектной логики Картезия.
Таким образом, Наука сама установила, время не принадлежит Бытию: оно - в голове стороннего исследователя; ученого, который наблюдает ДВИЖЕНИЕ, и кодирует его с помощью часов. Это позволяет ему описать движение. А лица, их общение и отношения для него, в рамках его науки, попросту не существуют.
Именно это и смущает Хюбнера. Выше мы убедились, что именно односторонность ученого не удовлетворяет Курта. Он настаивает на "двойственности нашей культуры". Он хочет, чтобы для наблюдающего движение ученого начали как-то существовать и лица, рождающие это движение. И он вводит их в научный дискурс через заметку целости движения, неразложимости его по шкале времени. Эту целость Курт не слишком удачно называет "временным гештальтом". Как намек на то, что за наблюдаемым движением стоит что-то ещё.
Таким образом, реконструируя, якобы, "мифическое мышление" древних греков, Курт Хюбнер модернизирует мышление современных западных интеллектуалов путем его "архаизации".
Такая вот диалектика "истины мифа".
С одной стороны, Курт говорит, что...:
"Архэ это повторение некоего прасобытия, вечность которого в настоящем составляет его святость".
Хотя вечность не значит святость. И, - либо повторение, либо вечность; нужно выбрать что-то одно. "Вечность в настоящем" - оксюморон!
С другой стороны, он рисует нам некое "мифическое время":
"Мифическое время является циклическим вследствие этого идентичного повторения событий".
Бытие Архэ есть БЫТИЕ. Оно не может быть представлено повторением во времени. Различение настоящего, прошлого, будущего, здесь неуместно. И Курт это чувствует. Он пишет:
"Строго говоря, разговор об "идентичном повторении" архе содержит в себе некое противоречие...".
Но Курту нужно спроецировать Миф на Разум. Чтобы было о чем порассуждать. Образчик такого рассуждения дает следующая цитата:
"Первый случай мы можем обозначить серией букв ABCDA, а второй - серией букв ABCDAEFGAHIJA. Отдельные буквы символизируют события, а серия букв, по крайней мере частично, как мы еще увидим, обозначает направление времени".
Подобными рассуждениями заполнена оставшаяся часть "Введения".
Цель их обнаруживается в заголовке первого раздела данной Главы:
1. Священное и профанное время
То есть, с помощью "времени" Курт хочет затащить различение священного и профанного, сущее только в культовой практике, в систематическое мышление, которое он на этих страницах конструирует под именем "мифа".
(Мы помним, что в Предисловии к книге он определил "миф" как "систему опыта и мышления".)
Различие священного и профанного принадлежит жизни и отношениям религиозного общества. Это различие не является плодом аналитического ума, и потому оно не есть различение.
Есть СВЯТОЕ: оно определено отношением к нему людей, а не отличием от несвятого. Поэтому существование священных предметов не предполагает обязательно наличие рядом с ними предметов "профанных".