Вывороченные серые губы шевельнулись в подобии улыбки.
- У вас все меньше кораблей. Вы все реже выходите на них в пустыню. Вас самих все меньше и меньше.
- Да нет же! - обескураженно промолвил Ар-Шарлахи. - Ты… - Он чуть было не сказал: «Ты ничего не понял», но вовремя прикусил повязку. Колдуну таких слов говорить не следовало. - Просто была война. Убивали людей, жгли корабли. Но это делали мы сами, понимаешь?
- Вы так думаете. Копье тоже думает, что оно колет. Но колет не копье, а рука.
Ар-Шарлахи чуть не рассмеялся, но потом вспомнил вдруг Харву, вышедшую на улицы с какими-то странными нездешними товарами в руках, обнищавшие тени, полупустые рыночные площади, черные скелеты кораблей на раскаленном красноватом щебне плато Папалан…
- Ты хочешь сказать… что пришли эти самые другие и… подстроили войну?.. - Он огляделся, словно беря деревянных идолов в свидетели, что такого быть не может. - Но тогда где они? Почему их не видно?
- Чтобы увидеть, нужно смотреть, - последовал загадочный ответ.
- Ну… хорошо… - вконец растерявшись, сказал Ар-Шарлахи. - Я… постараюсь… Но скажи хотя бы, где смотреть?
На этот раз колдун молчал особенно долго. Нехотя разомкнулись вывороченные губы.
- Там, где кланяется сталь.
Ар-Шарлахи невольно просунул руку под головную накидку и прижал кончики пальцев к бьющемуся виску.
- Что это значит?
Колдун молчал.
- Кланяется сталь… - в недоумении повторил Ар-Шарлахи. - Хорошо, а как добраться туда, где она… кланяется?..
- Идти отсюда всю ночь по звезде НТоба. Вы называете ее Альк-Ганеб.
Ар-Шарлахи наморщил лоб, соображая.
- Это где-то между Турклой и Ар-Нау?.. Но там же, говорят, кивающие молоты… - Он осекся и уставился на колдуна, внезапно сообразив, что именно о кивающих молотах и ведется речь. - А ты сам хоть раз это видел?
- Да. Те, кому кланяется сталь, нас не трогают.
- А нас?
Разбойничья злая луна
- Вас они жгут, - равнодушно прикрыв веки, на вдохе шепнул колдун. - Но не всегда… - Вновь открыл черные е сияющими белками глаза, и Ар-Шарлахи показалось, что Мбанга смотрит на него С детским любопытством. - Ты пойдешь туда?
- Не знаю… - в замешательстве сказал Ар-Шарлахи и вдруг понял, что означает для него и для всех остальных последняя фраза колдуна. - Так ты нас отпускаешь?
- Да. Ты пойдешь и скажешь всем большим белым людям: пришли другие, и они вас прогонят.
Весь остаток ночи вокруг «Самума» и «Белого скорпиона» пылали костры и факелы. Однако к туземцам они уже не имели никакого отношения. Вообще казалось, что заросли справа и слева были теперь совершенно безлюдны. В неровном красноватом свете команды с бранью и надсадными криками освобождали увязшие в песке корабли. «Самум» относительно быстро выехал, выправляя крен, по прокопанной для левого колеса наклонной колее, а вот с севшим на брюхо «Белым скорпионом» пришлось повозиться…
Командир зеркальщиков Илийза ползком выволок тяжеленный мешок по оползающему склону и, вытряхнув неподалеку от костра, обессиленно повалился на песок.
- Берегись! - полоснул откуда-то из красноватой трепещущей полутьмы голос Лако.
Не поднимаясь, Илийза повернул голову. Из-под днища каторги метнулись розоватые балахоны, а в следующий миг «Скорпион» дрогнул и с тяжким мощным вздохом осел почти на локоть.
- Все целы?..
Песок справа от Илийзы шевельнулся - это рядом с ним упал задохнувшийся Айча.
- Чуть не придавило, - возбужденно сообщил он. - Мешок так под днищем и остался… Ну ничего… Зато задние колеса на ходу. Дальше - проще…
Из зарослей, увязая при каждом шаге, выбрался молоденький большеглазый разбойничек с охапкой тяжелых извилистых сучьев. Сбросил с глухим дробным стуком ношу и тоже присел к костерку.
- А мы уж думали, тебя там черненькие зажарили, - съязвил Айча.
Разбойничек вздрогнул и оглянулся на переплетения узловатых стволов.
- Не… - сказал он. - Никого там нет. Пусто… Взял одну дровину и попробовал сломать о колено, в результате чего повалился на спину, но дровину так и не сломал.
- Камушек бы сюда, - озабоченно проговорил он, озираясь. - Вот ведь подлое дерево, а? Рубить бесполезно - только ломать… А об камушек - милое дело…
- Зато горит жарко, - заметил Илийза и повернулся к Айче: - Я смотрю, что-то Шарлаха не видно… Тот нахмурился.
- Спит, - недовольно сказал он. - Опрокинул две чашки подряд и велел, чтоб к утру разбудили.
- Слушай… Тут болтают, будто он что-то такое по-ихнему пролопотал - и все черные врассыпную… Правда, что ли?
- Сам слышал, - буркнул Айча. - Чего удивляться-то? Зря, что ли, полночи с колдуном бродил!..
- Да-а… - протянул Илийза. - Ну, тогда ясно… Кувшин за кувшином пьет, а щит навести - и рука не дрогнет… И в Зибре тоже… Как он тогда угадал, что караван возвращается?
Оба тревожно замолчали. Рядом кряхтел над неподатливым суком упорный разбойничек.
- Связались, короче… - сказал он с тоской, прекратив на минуту борьбу с дровиной. - Нашли главаря…
- Не нравится, что ли?
- Ну так ведь… колдун же… Илийза ухмыльнулся.
- Ну и чем ты, дурак, недоволен? - сказал он. - Радоваться надо…
Глава 18
ГОСТЕПРИИМНАЯ ТУРКЛА
К утру оба судна выползли по песчаному рукаву из зарослей и подняли паруса. Восстало злобное розовое солнце. Пора было будить Ар-Шарлахи и докладывать обстановку. Собственно, доклад заключался в двух словах: выбрались, потерь нет, идем в Турклу.
- Как в Турклу? - не понял он спросонья. - Почему опять в Турклу?
- С добычей только туда, - несколько удивленный таким вопросом, объяснил Лако. - В Пьяную тень нам вроде теперь заходить не пристало…
- Люди при деньгах, - добавила Алият без особой радости. - Желают развлечься… Сейчас их ни на какое дело вести не стоит. Спят и видят Турклу.
- Люди?.. - через зевок спросил Ар-Шарлахи и протер глаза. - А ты им скажи: если будут перечить, я на них, варанов, заклятие наложу… Я его вчера всю ночь с колдуном разучивал…
Шутка не удалась. Лако и Алият разом окаменели. Выражение их глаз сильно обеспокоило, почти испугало Ар-Шарлахи.
- Да вы что? - заорал он, вскакивая. - Умом повредились оба?.. Тоже мне нашли колдуна!..
Сердито ворча, он принял утренние полчашки и развернул карту. Долго водил пальцем по пергаменту, ища лазейку на север.
- Да, - расстроенно признал он наконец. - Турклы нам не миновать, совсем рядом проходим… Это, получается, еще несколько дней потеряно…
Последняя фраза произнесена была довольно жалобным тоном и обращена исключительно к Алият. Лако тут же насторожился и, естественно, заподозрил, что главарь и его подруга тайно вынашивают какие-то свои планы. Собственно, так оно и было. Но не объяснять же ему, в самом деле, что оба намерены подняться к Пальмовой Дороге и найти там Шарлаха! В лучшем случае Лако бы обиделся, приняв это за глупую шутку…
Над пустыней играли миражи. По левому стремени зазеленел оазис, которого в этих краях отродясь не было. Потом канул.
К полудню верховые прокричали с мачт о большой пыли, возникшей по правому плечу. Песчаная туча наползала с юга и, стало быть, вряд ли была поднята колесами боевых кораблей. Скорее всего это шли купцы из Турклы, как в конце концов и оказалось.
При виде «Самума» и «Белого скорпиона», успевших печально прославиться в этих краях, купеческий караван отважно засверкал щитами и лезвиями копий. Однако песчаные хищники на этот раз были сыты и настроены вполне миролюбиво. Да и стоило ли ради трех торгашей рисковать добычей, захваченной в Зибре!..
Оба каравана приостановились. Ар-Шарлахи и Лако поднялись на борт торгового корабля, где выпили с купцами и начальником охраны по чашке вина (после чего по закону пустыни ни о каком нападении речи уже быть не могло) и спросили, что нового в Туркле.