— А вы деловая женщина!
— Жизнь научила.
На самом деле Ирина собиралась дать взятку впервые в жизни.
— Думаю, тысячи три.
— Долларов?
— Евро. Петербург — подлинно европейский город, не так ли? — улыбнулся «доцент». — Культурная столица.
Примерно такую цифру Ирина и ожидала услышать. Но в глубине души надеялась на меньшую.
— Немалые деньги.
— Меньше вряд ли получится, — мягко сказал Лунин. — Хорошо бы в эти уложиться… Но это, я думаю, реально…
Из дверей факультета показалась Юля, нашла взглядом мать, махнула рукой.
— Дочка идет. При ней не надо…
— Там, на визитке, мой мобильный, — поклонился Лунин. — Надумаете — звоните… Всего доброго.
И он прохромал мимо Юли, опираясь на элегантную трость, ко входу на заветный факультет.
Проведя бессонную и бесполезную (Кедров не появился) ночь и все утро (до полудня!) в тесной тумбе, Рогов думал, что будет чувствовать себя гораздо хуже. Ан ничего: кости хоть ломило, но не смертельно. Своим ходом Вася смог добраться до дома и даже душ принял, прежде чем завалился в кровать. «Обошлось…» — удовлетворенно подумал он, проваливаясь в черный квадрат сна.
Во сне он увидел себя артистом цирка — его выносили на арену в прямоугольном ящике, а великий фокусник Кио на глазах у тысяч зрителей распиливал офицера «убойного» отдела ровно пополам. Было много аплодисментов, цветов, а маленькая девочка в розовом платье принесла Васе букет роз и сунула прямо в зубы… Васина челюсть, вдруг выросшая до невероятных размеров, легко сомкнулась, удерживая массивные стебли, усеянные колючками. На рукав Рогова закапала кровь, но букет он не выронил, заслужив бурные овации зрителей.
В общем, аншлаг и триумф!..
Потом, правда, снилось, что его пытаются похоронить живьем. Как в свое время писателя Гоголя. Шишкин выступает на похоронах: «Мы навсегда запомним Василия Ивановича как самого сметливого и прыткого», а Вася пытается закричать из гроба, что жив, и не может открыть рот…
Но это ведь сон, всего лишь сон, пусть и неприятный.
Однако, проснувшись на следующий день ни свет ни заря, Вася понял, что ничего не «обошлось». Во-первых, он не смог распрямиться. Не смог, и все. Так и чистил зубы (к счастью, они не увеличились в размерах), и кофе пил, согнувшись в три погибели, как питекантроп на картинке в школьном учебнике. Во-вторых, все тело страшно болело, будто бы… Будто бы… Даже сравнить не с чем: словно провел много часов в мебельной тумбе.
— Вась, ты чего такой скрюченный? — удивился Жора.
Рогов злобно промолчал.
— А… в тумбе сидел! — догадался Любимов. — Ну, ничего, не переживай. Знаешь, как древние говорили: тяжело в засаде — легко на параде.
— Все паясничаешь? — возмутился Рогов. — Я туда больше не полезу! Не дождетесь!
— Ну, не туда, так мало ли какие еще дела будут…
— Я тебе, ёшкин кот, щас покажу дела…
В кабинет заглянул Шишкин.
— Мужчины, цифры по полугодию требуют к середине июля, так что готовьте заранее… Василий, привет. Тебя чего так перекосило? Водка «несвежая» попалась?..
— Так он же, Палыч, в тумбе ночевал, — напомнил Жора.
Весь главк уже знает! Шутники…
— А… точно. Ничего, Вась. Как старики говорят — во всем нужна сноровка, закалка, тренировка.
— Да какая тренировка, Палыч, ядреный пень! Для чего?..
— Ну, мало ли… Ты фильм «Откройте, полиция» смотрел?.. Там французский комиссар в мусорный бак залез, чтобы за наркоторговцами наблюдать. Заметь: комиссар! А не какой-то там опер… Слушай, если ты такой к столу прибитый, так займись отчетом пока. А разогнешься — натравим тебя на адвоката…
Виригин с двояким чувством относился к так называемым «тихим семейным вечерам». Вот, например, сегодня: после сытного ужина они с Ириной расположились перед телевизором с чашками чаю. Шел большой эстрадный концерт, в конце которого были обещаны любимый супругой Меладзе, а также Татьяна Буланова, которую предпочитал всем остальным певицам Максим как верный болельщик «Зенита».
При этом даром времени супруги не теряли: Ирина вязала Максу шарф на будущие холода (готовь сани летом!), а Макс, в свою очередь, чинил утюг, который собирался починить уже почти месяц. Идиллия!
Но Максим хорошо знал, что продлись такая идиллия десять, например, дней кряду — без дежурств, без тревожных звонков — и он заскучает смертельно. Уровень адреналина понизится до такой отметки, после которой — хоть на пенсию… В том числе и за это Виригин любил свою малооплачиваемую работу: расслабляться не давала.