Риттер потянулся. Уши у него были человеческие, зато в остальном он здорово смахивал на кошку. Дикую и очень опасную. Один из лучших выпускников Гиллена, профессиональный убийца, шпион и диверсант, умудрившийся поссориться с учителями и приговоренный ими к смерти. И умудрявшийся скрываться от них уже почти шесть лет. Плевать ему и на Милла, и на Эриш, и на Сеглера, и на самого себя. Обычный инстинкт. В Гиллене учили всему: убивать, умирать и выживать. В зависимости от обстоятельств.
В камеру вошли стражники. Милл обреченно вздохнул, и правильно, потому что всегда кажется, что проще сломать того, кто выглядит слабым. А Риттер, несмотря на внешность дамского угодника, не производит впечатления слабака. И да, он человек. Если есть выбор, кого отправлять на дыбу, даже не ксенофоб выберет чужака.
Эльфов ненавидели нечасто. Особенно не за что было: сидели они себе в своих лесах, никого не трогали, если не задевали их, людям позволяли собирать дары природы и даже охотиться, но в разумных пределах. Темных не любили куда больше, ну так темные и появлялись среди людей куда реже.
Если эльф носил шляпу, мало кто догадывался о его чужести. Если не носил и попадал в неприятности, оказывался на дыбе. Ничего. Пару часов продержится. Сеглер тоже не лыком шит.
Он выкупил обоих, заплатив сумму, от которой у Тимаша глаза на лоб вылезли. Вообще, он бы обошелся без Милла, эльф уже выполнил то, что от него требовалось, Исчезающих домов не предвиделось, а в грядущем визите к лесной братии от него вреда было бы больше, чем пользы. Но Дарби друга не оставит, и непременно упрется Эриш, проникшаяся к Миллу чем-то вроде материнских чувств, которых ей никогда не испытать.
Вот у нее никакого предназначения не было. Одна из многих нанятых, она выжила, уцелела и собиралась дойти до конца. Расходный материал, как и Тимаш. Как все они.
Милл кривился, когда Дарби разминал ему вывернутые плечи, а Эриш усердно мазала рубцы от плети, которой его умеренно охаживали во время допроса. Риттер накручивал локон на палец и задумчиво смотрел на Сеглера. Очень задумчиво. И потом, когда Сеглер пошел в свою комнату, отправился следом.
– Кого я должен убить? – спросил он равнодушно.
– Градоначальника, – так же равнодушно ответил Сеглер.
– Где каратьяг известно, или надо искать?
– Надо искать.
Риттер кивнул. Искать так искать. Каратьяги и правда притягиваются друг к другу, только почувствовать это притяжение непросто. У Риттера должно получиться. Он внимателен, замечает кучу мелочей и уж точно поймет, что означает странное чувство. Сеглер даже разъяснять ему ничего не стал, просто вручил свою приманку. Тот без интереса покрутил осколок керамики в руках и сунул во внутренний карман куртки. И даже не спросил, обязательно ли убивать градоначальника, зато задал уйму вопросов о расположении комнат, количестве окон и охраны. Практический подход. А вот Милл точно бы удивился: а зачем именно убивать, неужели недостаточно просто оглушить да стащить артефакт…
Уже уходя Риттер все же бросил небрежно:
– Именно убить или достаточно вывести из строя?
– Убить.
Уточнений он не дождался. Риттер кивнул и пошел выполнять работу, ради которой и был нанят. Конечно, и Гратт, и Тимаш, да и Эриш не колебались бы, получив это задание, но вот справились бы вряд ли.
А убивать градоначальника следовало по простой причине: он слишком давно пользовался каратьягом и чувствовал его. Мог и выследить.
Конечно, Сеглер следил за Риттером. И конечно, издалека. Разумно, что он выбрал именно это умение. И полезно приглядывать, и любопытно подслушивать. Сейчас интересен был Риттер. Остальные сидели в комнате, Дарби и Эриш нянчились с Миллом, а Гратт и Тимаш от души над этим издевались. Интересно, а как бы вел себя после дыбы Тимаш? Может, нужно устроить?
В хорошо охраняемый дом градоначальника Риттер проник просто потрясающе просто: запустил во двор пару течных сук, и кобели немедля рванулись знакомиться, а охранники немедля рванулись разбираться, причем отсутствовали очень недолго, однако этого времени Риттеру хватило, чтобы вскрыть замок и аккуратно запереть за собой входную дверь. А в самом доме его и подавно никто не заметил. Встретив слугу, Риттер просто прижался к стене, став почти тенью в своем темно-сером глухом наряде, и, пропустив, заскользил дальше. Сверх задания гиллены обычно не убивали. Интересно, станет ли он расспрашивать градоначальника…
Не стал. Остерегся – мало ли, вдруг поможет каратьяг. Аккуратно свернул шею, а это нелегкий труд – шея была ого-го, потолще, чем у откормленного кабана. А супруге, не менее упитанной особе, просто пережал сонную артерию, опять же не убив, а погрузив в глубокий продолжительный сон. То-то удивится поутру, обнаружив, что супруг не дышит.