Осколок его и предупредил. В доме, большом, красивом, светлом, было полно вооруженных людей, да и эльфов тоже. В первую же минуту схватил стрелу в ногу Гратт – и в ту же минуту, стрела, наверное, еще летела, Милл неуловимым движением отправил в дверной проем метательный нож и немедля скользнул под защиту вместительного книжного шкафа. Успел как нельзя вовремя, потому что стрелы полетели еще из пары проемов; охнул Риттер, тонко взвизгнул Тимаш – все, этого надо вычеркивать. Как ни удивительно, положение спасла Эриш, рванувшая напролом, и ее полумечи-полукинжалы такую мельницу выписывали, что от лезвий в воздухе оставался сверкающий след. Да и Милл, стрелявший действительно намного хуже своих соплеменников, не промахивался, выглядывая из-за шкафа на секунду, чтоб спустить тетиву. В кабинет они проломились, все, кроме Тимаша, хотя тот был еще жив – и это плохо.
Эльф, высокий, красивый и надменный, ну просто иллюстрация к хроникам перворожденных, стоял возле внушительного письменного стола. А вот это он напрасно. Уверовал в спасительную силу артефакта, совершенно не принимая во внимание, что, кроме каратьяга, его всегда защищали хорошо подготовленные телохранители.
Ага, и команда Сеглера слегка растерялась. Уверовали в ту же силу. Остановились у порога.
Взгляд ясных голубых глаз эльфа остановился на Милле. Тот мило улыбнулся и изобразил нечто вроде поклона, не то чтоб издевательского, но уж точно не почтительного.
– Выродок, – заклеймил эльф. Милл покачал головой:
– Не-а. Безродный. Кашавиен.
– Вам не получить арте…
На этом выяснение отношений и кончилось. Как оказалось, от маленькой серебряной звездочки каратьяг не защищает. Особенно если ее зубцы смазаны крайне неприятным ядом, который парализует почти сразу, а убивает медленно. Хватило и царапины. Эльф, еще не веря, что умирает, все так же презрительно смотрел на Милла, пока Дарби его обыскивал, срывал с шеи цепочку с артефактом и милосердно добивал.
– А зря, – проворчал Риттер, отправляя вторую звездочку в потайной карман, – пусть бы помучился.
– Какой ты злой, – осуждающе бросила Эриш и тут же подмигнула, чтоб никто не воспринял ее всерьез. – Сматываемся! Гратт, ты как?
–До лошади дойду, – проскрипел тот.
Тимаш стонал и требовал, чтоб его доставили к лекарю.
– Добейте его кто-нибудь, – равнодушно посоветовал Риттер, – мне наклоняться больно.
Решение было правильным, с такими ранами все равно долго не живут, зато умирают плохо. Тимаш завопил, но Эриш ловко перехватила ему горло кинжалом и даже не забрызгалась. Наверное, именно так она поблагодарила того мужчину, что забрал ее из борделя и научил всему, что она умеет.
Гратт хромал и не гнушался принимать помощь Милла, почти висел на хлипком эльфе, тому даже хуже приходилось, однако терпел, тащил, даже бледное личико с натуги покраснело. Дарби ненавязчиво поддерживал кренящегося набок Риттера.
Сеглер отключился, едва они сели – или взгромоздились – на коней. Дом стоял на отшибе, потому звуки боя донеслись разве что до слуг, и те благоразумно попрятались. Описать компанию смогут, это, конечно, нехорошо, однако некритично, дело уже сделано, главное – получить каратьяг.
Обошлось без осложнений. Вся команда кое-как добралась до стоянки. Гратт практически свалился с седла, Дарби едва успел его подхватить, да и Риттер спешился почти аналогично.
– Ну что, – шмыгнув носом, весело сказал Милл, – мы тебе теперь не нужны? Сдашь властям или чаем отравишь?
Вообще-то Сеглер намеревался всего лишь оставить их тут и поспешить к Деммелу, но, оглядев свое воинство, перерешил.
– Ну зачем же. Хотите присутствовать при историческом моменте?
– Ага, – опередил всех Милл. – А на всякий случай пусть каратьяг останется у Дарби. Не обидишься?
Сеглер не обиделся и не стал объяснять, что это, собственно, не препятствие. Ничего страшного. Каратьяг доедет до места и в кармане честнейшего Дарби. Потому он просто кивнул и принялся доставать перевязочные материалы.
Ранены оба были несерьезно, Гратт даже крови потерял немного, потому что не выдергивал из ляжки стрелу; Риттеру проткнули бок, и ему снова повезло, лезвию помешали ребра, так что и он легко отделался.
Через полчаса на поляну приземлился гаарн. Совершенно открыто. Чудесные создания. Понял, что его связь с Сеглером стала известна, и перестал таиться. Милл восторженно на него таращился, ничуть не стесняясь, что ведет себя, как подросток. Тоже верно, гаарны на такую мелочь внимания не обращают. Дарби вежливо поклонился, Гратт сделал вид, что ему совсем плохо, Риттер изящно помахал рукой, а Эриш сделала неуклюжий книксен.