– В двадцати лигах к северу отсюда есть руины, в которых надо пошариться.
– Если их до того не обшарили, – возразил Тимаш. Сеглер терпеливо объяснил:
– Разумеется, обшарили, и никаких ценностей там давно нет, разве что тебе неслыханно повезет, однако то, что ищу я, вряд ли вызовет интерес у обычных авантюристов.
– А главное, какое тебе дело? – дополнил Гратт. – Тебе платят, чтоб ты шел и вопросов дурацких не задавал.
– Ну да, – заныл Тимаш, – одному Миллу можно вопросы задавать…
– Дурацкие? – удивился Милл. Язвительно. Но пока Тимаш сообразит, что над ним смеются, реагировать будет уже поздно, да и Дарби не позволит. – А я буду эти пару дней спать или сидеть в бане. Термальные источники помогают от многих хворей, авось от простуды тоже. Я, кажется, уже сплю.
– Спи, – засмеялся Сеглер. – Эриш, Риттер – со мной, остальные – здесь.
А Милл и правда уже спал.
Руины выглядели, как им и положено. Древние выщербленные камни, у многих даже и форма уже не угадывалась, густой плющ, деревья посреди того, что когда-то было комнатами. Милл вслух задавался вопросом, когда же этот дом был жилым, если Даарвелеш заброшен неведомо сколько лет назад. Ответа он вроде и не ждал, на Сеглера даже не поглядывал, и правильно: он ничего не мог ответить. Не интересовался. Есть развалины, в которых находится искомый артефакт. Сеглер расставил свою армию по периметру, велел каждому слушать в три уха (Милл послушно ушами пошевелил) и смотреть в три глаза, а сам вошел внутрь. Конечно, будут посматривать и в ту сторону – ну и пусть, не страшно. Любопытство – самая естественная штука… хотя народ подобрался умеренно любопытный, то есть с расспросами особенно не пристают, откровенно не подглядывают и сами на стороне что-то разузнать не пытаются. Он остановился примерно посередине и замер. Можно вслушиваться, можно всматриваться, а вот как назвать то, что он делал сейчас, выпуская на волю чувства? Вчувствоваться? Бред. И тем не менее он делал именно то, чему нет названия. И что-то отозвалось.
Теперь отыскать артефакт оказалось совсем просто. Кстати, неподалеку обнаружился тайничок, не столь древний, наоборот. Кто-то из охотников за сокровищами сделал заначку, да так и не вернулся. Надо впустить своих, вдруг кому-то повезет. Он даже догадывался, кому именно.
И не ошибся. Тайник нашел Милл и теперь осторожно возился с замком небольшого сундучка, что сопровождалось неприязненными взглядами Гратта и ворчанием Тимаша. Дарби занимался костром, а Риттер – ничегонеделаньем. Как обычно. Лентяй он был выдающийся. Эриш изо всех сил прикидывалась, что ей ну совершенно неинтересно.
Замок щелкнул. Риттер, не открывая глаз, одобрительно улыбнулся, а нытье Тимаша стало громче.
– Монеты, – возвестил Милл. – Очень древние… Кажется, эпохи Сатрам. Мечта нумизмата. Не страдай, Тимаш, тут всем хватит.
Тот заткнулся. Ему и в голову не приходило, что кто-то способен поделиться находкой с остальными. Милл, может, и не поделился бы, но имел он слабость: совать в грязь носом тех, кто очень уж его доставал. Пусть даже и таким усложненным и дорогим способом.
– Сеглер, может, монеты нам, а артефакты, – он выделил слово, – тебе? Смешно, но как раз ровно делится на всех. А вот эту штуку я, как первооткрыватель, возьму себе. Есть возражения?
Промолчал даже Тимаш, что не помешает ему возненавидеть эльфа еще и за это. Сеглер наконец соизволил посмотреть, что там за артефакты… Как и следовало ожидать, ерунда, может, Деммела заинтересует. Сеглер отсылал ему все находки такого рода. Монеты эпохи Сатрам стоили весьма дорого, зато весили, как кирпичи, так что хитрюга Милл не просто так решил быть щедрым – такой груз ему, да и Дарби тоже, тащить не хотелось. Аккуратные кучки лежали на пятачке земли, очищенном от травы. Земля заметно отливала красным. Сматываться отсюда надо, дело сделано, и теперь неплохо бы пересечь Даарвелеш как можно скорее.
– Берите, ребята, – позвал Милл. – Только не спешите продавать, лучше оставить на черный день, чтоб не вызвать обвала цен. Если вдруг на рынке появится много сатрамских денежек, они могут резко подешеветь.
– А сколько стоит такая монета? – жадно спросил Тимаш. В первом же кабаке попытается загнать и продешевит, даже если найдет покупателя. Милл неопределенно повел плечами:
– Понятия не имею. Знаю, что редкость, а редкие монеты стоят дорого, если продавать их коллекционерам. По сотне, наверное, стоят.
Сатрамские таннеры? По сотне? Сеглер усмехнулся про себя. И этот, оказывается, не все знает.