О том, что у него будет сестричка, Виталя узнал лишь четыре месяца спустя: родители долго ломали голову, как бы ему объяснить, чтобы не напугать и не вызвать ревности, однако, тот, вопреки всем опасениям, даже обрадовался, и с тех пор всем во дворе рассказывал, что у него скоро будет сестренка. Бабушки, тети, дяди и друзья узнали все уже после него, когда, собравшись у Артема на дне рождения, услышали удивительную новость от Любы. Виталька, стоявший между бабушками, услышал, как одна сказала другой: -Ну вот, слава Богу, и свои детишки пойдут. Кажется, и впрямь, стоило сделать доброе дело, чтобы Боженька наградил... Люба, как раз говорившая поздравительную речь, заметила, как ребенок выскользнул из комнаты. Она едва заметно нахмурилась, и, закончив поздравлять, отправилась следом. Виталька сидел у себя в комнате на кровати и шмыгал носом. -Ты что, малыш? - подсела к нему мама.-У тебя что-то болит? -Нет, - решительно покачал головой мальчонка. -Почему же ты убежал, сидишь здесь один? - А правда, что бабушки сказали? - внезапно спросил Виталька, подняв на нее блестящие глазенки. -Что они сказали? - напряглась та. -Что теперь у вас и свои дети будут, раз вы доброе дело сделали, - у малыша задрожали губы, - А вы от меня откажитесь, да? Она погладила сына по голове, мысленно пообещав вправить кому надо мозги и возмущенно фыркнула: -Вот еще! Не слушай, бабушки у нас глупости болтают, не подумав... Вечером, перед уходом гостей, она отозвала мать и свекровь на кухню и долго что-то втолковывала им возмущенным шепотом, а те только стыдливо оправдывались, после чего ни разу при Витальке не заводили подобных разговоров, только он, по-видимому, этого не забыл, ибо еще не раз за беременность спрашивал, не разлюбят ли его родители с появлением сестренки. Люба с Артемом дружно уверяли его, что нет, и хмуро переглядывались. Девять месяцев прошли для них незаметно. За подготовкой Витали к школе, ремонтом дома и покупкой приданого новорожденной, прошла зима и наступила весна. Девочка, названная Настей, словно подгадав под женский день, родилась шестого марта. Артем был невероятно горд,и, нарезая с Виталей круги вокруг роддома, звонил попеременно всем друзьям, объявляя, что стал отцом. Потом была пышная выписка домой, и потянулись счастливые деньки. Первый месяц малышка только ела и спала, вызывая этим восторженное умиление всех вокруг, кроме Витали, который, вдруг, снова стал шкодить. Сначала по пустякам: то громко заговорит, пока Настена спала, то начнет капризничать не по делу... А потом... Потом все пошло наперекосяк. Молодые родители, впоследствии, не раз пытались вспомнить тот момент, когда именно это произошло. И каждый при этом, говорил свое. Артем-что все началось тогда, когда Настюше исполнился месяц и у нее начались колики, Люба считала, будто гораздо позже: тогда, когда у малышки стали резаться зубки. Однако в одном они сходились: виновата была их самонадеянность. Упустили они тот момент, когда Виталя снова стал отдаляться,и, в конце концов, случилось то, что случилось. По правде говоря, не их вина в том, что с рождением Настюши все остальное, само собой, отодвинулось на второй план. Это было совсем другое дело, нежели с Виталиком. За него им не пришлось столько волноваться, на него нельзя было так умиляться- все ж таки большой парнишка-особо не по умиляешься, а тут маленькое чудо с круглыми щеками, носиком-пуговкой и крохотными пальчиками. Однако очень быстро обнаружилось, что чудо обладает на редкость беспокойным нравом, и, стоило только отпраздновать месяц со дня ее рождения, как начались бессонные ночи и ежедневные бдения Любы с ребенком на руках: по- другому их принцесса не засыпала. Артем стал пропадать на работе, так что Люба оставалась одна с двумя детьми, один из которых непрестанно орал непонятно от чего, а другой мешался под ногами, раздражал, а вскоре и вовсе стал выводить из себя своим вконец испортившимся поведением. Она стала срываться на Виталика, в которого снова будто вселился бес. И сколько бы они с Артемом ни бились, воззвать к его разуму уже не получалось. Бабушки, качая головами, тихо твердили молодым родителям, что это-де, вылезли «плохие гены», а гены, как известно, пальцем не раздавишь. «Вот помяните мое слово, вы еще наплачетесь, что мальца из дет.дома забрали!» - зловеще предрекла Любина свекровь,и, как в воду глядела... Едва-едва у малышки кончились колики (как объяснил врач, именно они и были причиной постоянного ора), как начали резаться зубки, и родители, уже обрадовавшиеся затишью, снова были вынуждены слушать крики Настюши, да все чаще-Витали. Теперь Люба и Артем, глядя на свое беспокойное хозяйство, недоумевали порой, а чего это им, собственно, без детей-то не жилось? Тишина, покой, никто не орет и не требует внимания... Хочешь вечер романтический с продолжением, хочешь-в кино или в гости, а хочешь-просто спать. Спать... Это теперь стало заветной мечтой для счастливой мамы. Она часто ловила себя на том, что спит прямо на ходу, как заведенная, продолжая укачивать ребенка. А самым большим счастьем было, когда маленькая крикунья, наконец, засыпала днем у себя в кроватке, хоть и случалось это редко. Уж на какие только ухищрения Люба ни шла: и песенки пела, и укачивала, и... Однако однажды она просто не выдержала, положила ребенка в кроватку и повалилась на постель, словно подкошенная. Глаза сами собой закрывались под аккомпанемент ставшего уже привычным ора, а сам он, будто бы, и вовсе стал тише... Проснулась она от того, что хлопнула входная дверь- муж заехал на обед. Люба подскочила, протерла глаза и с ужасом обнаружила, как Виталька, словно коршун, навис над Настениной кроваткой с подушкой в руках. -А ну стой! - что есть силы крикнула она. Виталька застыл, испуганный. Настена проснулась и закричала. В дверь тут же влетел муж, и, едва оглядев немую сцену, бросился к мальцу. Вырвал подушку и со всего маху выписал тому затрещину, так, что головенка дернулась. Мальчишка затравленно за озирался кругом, смаргивая испуганные слезы. -Ах ты кукушонок!! Ты что это, сопляк, удумал? Убить сестру захотел! - орал Артем, тряся того за плечи. - Права была мама, не надо было брать чужого ребенка.Мало мы с тобой натерпелись?!!! -Я...я... - рыдал мальчишка. -Артем, подожди! - остановила мужа Люба и на негнущихся ногах подошла к кроватке, достав дочь. - Ты ж его сейчас убьешь! -А он... он...-брезгливо поморщился муж, выпустив помертвевшего Виталика из рук. Тот мигом осел на пол и продолжал горько плакать, трясясь всем телом. -Иди к себе в комнату! - сверкнула на него глазами Люба...