Я также не знала, почему пару раз бело-золотистые искры танцевали у меня на кончиках пальцев и руках. Я пыталась убедить себя, что это всего лишь статическое электричество. Может быть, я и королева отрицания, но я не могла больше никак это объяснить, а попытки понять, только заставляли мой мозг кипеть. Кроме того, это произошло всего лишь несколько раз, и почему это не могло бы быть просто каким-то странным электрическим явлением. К счастью, когда это происходило, никого не было рядом со мной, поэтому я могла сохранить знание об этой «странности» для себя.
Видения и ощущение тех вещей, которые я не могла знать, происходили гораздо чаще, поэтому полностью скрыть их от Гейджа не удавалось. Еще один человек, который знал об этом, была моя подруга Лиза, но она не была в курсе инцидента с занавесками. Я не считала нужным посвящать ее в это.
По моим предположениям, эти «странности» были теми вещами, которые я унаследовала от своего отца; мужчина оставил больше, чем просто ребенка, когда бросил мою мать. Иногда я хотела найти способ с ним связаться, не потому что я хотела обрести отца, а чтобы узнать, случалось ли с ним нечто подобное.
Бывали времена, когда я чувствовала себя абсолютно одинокой в этом мире. Изгоем, живущим в мире, который стал чертовски странным в тот далекий июльский день.
— Я не знаю, где искать Бейли, — сказала я, буквально выталкивая из себя слова и улыбаясь Гейджу, когда мы вернулись к игре, — видимо придется ехать в город без него.
Карие глаза Гейджа все еще были полны беспокойства, но он больше не задавал мне вопросов. Говорить об этом тоже было рискованно, потому что все же кто-то мог подслушать наш разговор.
Я вздрогнула от одной мысли, что это возможно. Сегодня был такой день, когда что-то такое могло произойти, но так как со мной были Лиза и Гейдж, то я могла на них положиться, и все волнения были лишними. Я бросила взгляд на дверной проем гостиной, но единственный звук, который я услышала, это были новости, беспрерывно сменяющие друг друга.
— Выходит мне придется сегодня одному играть на качелях, — сказал Гейдж достаточно громко, чтобы Бейли его точно услышал.
Смех из-под раковины прекратился. Допив воду, я наконец-то искренне улыбнулась.
— Может нам все-таки удастся его найти, — предположила я.
— Мы действительно можем попробовать, но похоже он не очень хочет нас видеть.
Под раковиной воцарилась тишина, прежде чем дверца скрипнула, приоткрывшись. Я притворилась, что не замечаю этого, но мельком увидела, как один из голубых глаз Бейли смотрит на нас сквозь щель.
— Мы попытаемся, но если не найдем, то уйдем без него. Бейли! — позвала я. — Бейли!
Дверь шкафчика снова закрылась, и вновь раздалось хихиканье. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, когда мы обследовали всю кухню, открывая и закрывая остальные шкафчики. Гейдж несколько раз открывал дверь шкафа в коридоре. Мы были на полпути, чтобы обнаружить Бейли, когда я увидела, что он снова наблюдает за нами.
Я подумала, что игра затянулась. Нагнувшись, я сделала вид, что обследую шкафчики по обе стороны от него, прежде чем закрыть дверцы.
— Ну, осталось только одно место, — громко сказала я.
Смех Бейли усилился, и я открыла шкаф и засунула туда голову. Он был точно таким, каким я его видела в своем сознании, спрятанным под раковиной в одном подгузнике.
— Вот ты где!
Братик визжал от смеха, когда я схватила его за пухлый живот и вытащила из укрытия.
— А вот и я! — воскликнул он. — А ты плохой искатель!
Его растрепанные светлые волосы свисали локонами вокруг покрасневших упитанных щек. Ему было всего два с половиной года, но, как и мы с Гейджем, он был довольно высоким. Я ткнула его в живот, перед тем как проверить его подгузник. Мой нос сморщился от мощного аромата, исходящего от него.
— Ты плохо пахнешь, — прошептала я ему и поцеловала в кончик носа.
Бейли засмеялся, когда Гейдж протянул ему маленький кусочек хлеба.
— Держи, перекуси, Би, — сказал он ему.
Бейли сжимал хлеб в руках, а я достала полотенце и разложила его на столе.
— Чем мы кормим этого ребенка!? — поинтересовался Гейдж, когда я сняла подгузник.
— Не знаю, но видимо нам придется остановиться, — ответила я, а Бейли снова задорно засмеялся. Пусть он и самый дурно пахнущий ребенок на свете, но при этом он точно один из самых жизнерадостных.
Я бы отдала все, чтобы иметь возможность выбросить этот подгузник, но мы не могли себе позволить тратиться на новые. Поэтому Гейдж протянул мне специальную емкость, в которую мы их складывали, чтобы потом постирать. Я очень надеялась, что братец очень скоро научится ходить в туалет, но он продолжал упрямиться этому.