- Странное имечко...Сатька лучше.
- Не тебе выбирать, дорогая госпожа маг. В общем, ты ему понравилась, и он твердо решил остаться с тобой. А потом случилось непредвиденное, и ты привела его ко мне обратно. На данный момент Шата находится в отведенном ему месте - в дворовой пристройке рядом с дворцом. Что-то еще?
- Так ты, получается, за мной следил с помощью него?!
Похоже, этим вопросом я порядочно смутила опытного Повелителя. Могу себя поздравить с маленькой победой.
- Только иногда. Но я ничего не знал ни о твоих планах, ни о личной жизни, честно. - И Лой поднял на меня искренние глаза, которые врали напропалую. Я только вздохнула. Тысяча лет с его рождения прошла, поэтому менять что-то в сформировавшемся характере поздно. Остается только смириться и жить дальше.
Поняв, что прощен, Лой случайно натолкнулся взглядом на озеро и тут же помрачнел. Его глаза метнулись к чему-то справа. Я проследила за его взглядом и увидела большой камень на границе песчаного берега и травы. Вокруг него кольцом сомкнулась трава, а деревья позади будто прикрывали тылы.
- Что это? - тихо спросила я, понимая, что пожалею об этом вопросе. Но ничего не произошло. Не грянул гром, не засверкали в янтарных глазах молнии. Лой просто взял меня за руку и повел к этому камню.
Когда мы подошли вплотную, я смогла прочесть небольшую надпись, выбитую чьей-то умелой рукой на серой шероховатой поверхности: 'Любимому брату от янтарноглазого прохиндея. Покойся с миром'. Мне не надо было говорить, о ком здесь шла речь. Янтарноглазый прохиндей - это Лой. А значит, под камнем...
- Это могила моего брата, - глухим голосом ответил Лой, опередив мою мысль. Я только промолчала, а он продолжил говорить. - Ему было чуть меньше, чем мне - девятьсот семьдесят три. Ввиду того, что я стал Повелителем, то всегда берег его от всех неприятностей и проблем, но он упорно отказывался от моей заботы. Хотя потом признался, что искренне любил своего 'янтарноглазого братца-прохиндея', как он выразился. Я не успел... Он отправился в путь всего ненадолго, в составе дипломатической делегации к людям. А обратно его притащил на себе единственный оставшийся в живых воин.
Спасти брата было уже невозможно - клинком пробили несколько жизненно важных органов, и он просто истекал кровью, хрипя в предсмертных муках. Но перед смертью успел сказать, что посетил некую школу, где училась взбалмошная девчонка с зелеными-презелеными глазами, которая спела ему весьма интересную и грустную песню. Он хорошо запомнил ее, и попросил сделать ему такую же могилу, только на берегу Новы.
- Спой, - прошептала я, начиная подозревать неладное. - Спой мне ее.
И он запел, низким бархатным голосом, выплескивая все эмоции наружу и сплетая их со словами песни, которую я очень хорошо знала и пела только двум людям в мире.
'Покрылся сном замшелый камень
И охраняет твой покой.
Как одинокий, хмурый странник,
Он видит небо над собой.
Никто не знает всю историю,
Что тут с тобой произошла.
Как ты встречался с ранней зорею
И как во тьме гулял без сна.
Где милая твоя, любимая?
Где верный друг, что не помог?
И только смерть, везде незримая,
Неслась к тебе, не чуя ног.
Может, меча удар коварный,
А может, стрелы из листвы,
Но ты остался благодарным
За все награды и мечты.
Дорожка пылью умывает
Твою надгробную плиту.
И низко голову склоняет
Плакун-трава, пряча слезу.
Лес помнит, как ты всеми силами
Боролся с лютою тоской.
И древа заслонили спинами
Место, где ты обрел покой'.
Я сразу же вспомнила, как к нам в Школу пришел странный человек, которого все сторонились. Он долго сидел у директора, а потом вышел в сад и присел на скамейку, с которой за мгновение до этого учеников как ветром сдуло. И только я, глупый неразумный ребенок десяти лет, подошла к нему и с интересом стала разглядывать красивое лицо незнакомца. А потом наивно спросила:
- Дядя, дядя, а вы кто?
Он поглядел на меня своими голубыми, как небо, глазами и, криво улыбнувшись, ответил вопросом на вопрос:
- А ты меня не боишься?
Помню, я тогда жутко удивилась.
- А за что вас бояться? Вы же и не сделали ничего. К тому же, красивый дядя. Или вы что, плохой человек?
- Да нет, - давясь смехом, ответил незнакомец. - Просто я немножко от вас отличаюсь. Тебя как зовут-то, отважная молодая леди?
- Даленой кличут. А вас как?
- Я Лоэл.
- А знаете, дядя Лоэл, - немного подумав, выдала я. - Я вот на вас поглядела и решила спеть вам песенку, которую только своему другу один раз спела. Ее у нас в деревне старики часто распевали. Говорили, что под ситуацию подходит.
- Ну валяй, птичка-певунья.
Вынырнув из топи воспоминаний, я увидела ошеломленные глаза Лоя. И тихо прошептала, не сомневаясь, что он меня услышит:
- Лоэл, ведь так?
- Так это ты была? - тоже шепотом спросил Повелитель, не отводя от меня удивленного взгляда. Его голос был хриплым от волнения и горя.
- Да. Я помню, что мне тогда десять лет было. И я спела ему эту песню.
Он опустил глаза на камень и горько улыбнулся. Погладил надпись и отошел на два шага, будто заново рассматривая могилу своего брата.
- Знаешь, это даже хорошо, что ты спела ему песенку. Хоть какие-то приятные воспоминания остались от столицы и людей.
И мы просто остались посидеть на берегу рядом с камнем Лоэла. Потихоньку солнце стало клониться к закату. Обратно к Иду мы добрались быстро, но не перекинувшись ни единым словом, погруженные каждый в свои мысли. Лой опять перекинулся в барса, а я тихонько поглаживала его шерсть, даже не замечая, что делаю. Хотя он, похоже, тоже этого не чувствовал. Когда я слезла с его теплой спины и собралась было попрощаться, он вдруг перекинулся в человека и заявил:
- Давно я у Ида не был. Пойду-ка проведаю нашего главного лекаря!
Похоже, настроение у Лоя улучшилось, потому что в дом он зашел с искренней улыбкой на губах. Лекарь, увидав своего Повелителя, тоже показал ряды не по его возрасту белых зубов, прерываемых только выступающими клыками. Они тут же ушли на кухню, оставив меня в одиночестве и болтая о всяких непонятных мне вещах. Я махнула на них рукой и отправилась спать.
Их громкие голоса мешали заснуть, поэтому я долго ворочалась. А когда начала уже проваливаться в мягкие и уютные объятия сна, то почувствовала на лбу тепло, и кто-то прошептал над ухом:
- Спокойной ночи, девочка. И пусть тебе приснятся сладкие и хорошие сны.
Солнце только-только встало, а я уже вскочила с кровати и чувствовала себя очень бодрой. Настолько, что могла бы даже целый день работать без передыху. Живот недовольно заурчал, сообщая о том, что без еды никто нигде работать не будет. Я быстро оделась и пошла на кухню. Ид уже хлопотал над булькающей в горшке кашей. Я тихо села за стол и решила понаблюдать. Даже как-то не верилось, что мужчина умеет готовить такую вкусную еду.
Руки у лекаря работали ловко, будто он возился со своими травками. Отчасти так и было. Ид сыпал в кашу какие-то толченые корешки, которые, по-видимому, придавали дополнительного и необычного вкуса блюду.
- Ага, Ид, теперь я знаю твой секрет! - весело заявила я, заставив лекаря вздрогнуть и обернуться. Он тепло мне улыбнулся.
- Да нет, деточка, это ни для кого не секрет. Просто ты никогда не спрашивала, вот и все.
- А что, надо было? Я знаю, что ты не сыплешь мне в еду яд, и этого достаточно.